Замочная скважина - стр. 8

Нейт опять давится от смеха, а я сотрясаюсь в безуспешной попытке подавить хохот. Выгляжу наверное, как умирающий дельфин на берегу моря.

– Когда-нибудь ты договоришься, Джек – все с тем же пограничным спокойствием замечает Питер – и, вопреки всем моим принципам, я научу тебя отвечать за слова прямо на глазах у твоих детей.

– У-у, как страшно! – в глазах папы появляется какой-то странный огонек – а зачем ждать? Или тебе нужно время, чтобы собрать в кучу омлет в штанах?

– Джек – мама вновь разнимает, только теперь уже не руки, а их взгляды, схлестнувшиеся, только стальные клинки – ты вроде хотел пообщаться с детьми?

– А, да – бесстрастно кивает тот, откинувшись на спинку стула, словно только сейчас вспомнил, зачем мы вообще здесь собрались.

Обводит взглядом сначала Нейта, потом меня, словно предоставляя нам возможность начать первыми, после чего останавливает вновь возвращается взглядом к моему брату. Вскидывает бровь:

– Ну давай, хвастайся.

– Чем? – изумляется.

– Да хорош – он с усмешкой бьет его кулаком в плечо в той мужской манере, когда этот жест демонстрирует высшую степень задиристого дружелюбия – капитану школьной баскетбольной команды нечем похвастаться?

Нейт краснеет, но теперь уже скорее от смущения.

Чуть дернув плечами, отвечает:

– Вот именно, что школьной. Какие там могут быть достижения?

– Такие же, что и в обычной – сухо замечает Питер, уже сделав глоток из того стакана воды, что ему принесли – никаких перспектив. Бегаешь, гоняешь мяч, как полудурок, а к 30 понимаешь, что твоя спина не разгибается. Арифметика – вот то, что тебе пригодится в жизни. Или любой другой предмет, который шевелит мозги, а не бицепсы.

Взгляд папы становится все жестче с каждым сказанным отчимом словом. Он не спускает с него глаз и, кажется, даже не моргает. Едва Питер замолкает, отец, с подозрительной учтивостью, уточняет:

– Закончил?

– Вполне.

Подавшись к нему, насколько позволяет стол, папа добавляет лилейным голосом:

– Вот и славно. Но если я еще раз услышу, как какой-то чикагский неудачник учит моего сына жизни, или еще лучше – гнобит его, то я тому неудачнику – анонимному лицу, разумеется – вырву его кадык и затолкаю в анальное отверстие так глубоко, что даже проктолог не сразу сможет его оттуда изъять.

– Закончил? – теперь уже уточняет Питер, так же не переходя на повышенные тона, из-за чего со стороны, должно быть, складывается ощущение, что у них идет какая-та оживленная дискуссия на счет футбола или еще чего.

Папа не отвечает, однако это не мешает Питеру продолжить:

– Тогда позволь спросить – если я, такой уж чикагский неудачник, недостойный внимания, поучаю твоего сына, который, на минуточку, живет в