Заметки о сценарном мастерстве. Часть 2 - стр. 33
1) Можно любить себя, что называется, с учетом существования в социуме. Не подчинять социум своим желаниям, а соотносить свои желания с желаниями социума и находить разумный баланс. При этом всегда выбирать позицию (помните, я просил вас кое-что запомнить!) – «Я самый главный в своем мире». Вот границы моего мира. В этом мире я главный. Выходя за границы этого мира, я готов соблюдать ваши правила. Внутри моего мира правила определяю я. И где находятся границы моего мира, тоже определяю я.
2) Ясное понимание причинно-следственных связей. Я хочу сожрать всю сгущенку, но если я это сделаю, у меня заболит живот. А если поделюсь с друзьями, я проведу кайфный вечер в отличной компании за вкусным чаем со сгущенкой.
3) Умение не бороться с внешним миром, а ускользать, уклоняться от его негативных воздействий. Если в мире происходит что-то, что мне не нравится, и я никак не могу это изменить, то это не значит, что я непременно должен убить себя об стену.
И вот для того, чтобы всему этому научиться и нужны другие люди. Для того, чтобы наблюдать за тем, как они любят и не любят друг друга. Любят и не любят вас. И как вы любите и не любите кого-то.
Это пипец как непросто. Десятилетия уходят на то, чтобы этому научиться.
ПОТОМУ ЧТО ЭТО ВАЖНО!
Прочитал шкаф учебников для писателей в магазине «Ватерстоун». Вот все не то. Прямо вот вообще не то. И не о том, о чем надо. Мне интересно, вообще кто-нибудь из авторов этих учебников пробовал написать и издать книгу в крупном издательстве? Разумеется, не считая учебников для писателей?
У нас на курсе немножко по-другому.
Вообще, только сейчас я начинаю понимать, что педагогическая наука для писателей и сценаристов пока что еще и не начиналась толком.
Сейчас каменный век этой науки. И всех, кто пытается хоть что-то делать на этом поприще, немедленно забивают камнями же.
Но ничего, постараемся дотащить если не до золотого, то хотя бы до бронзового.
Продолжая разговор:
Литературоведение не только не имеет никакого отношения к воспитанию пишущего человека, но и может быть вредно для его воспитания.
Совершенно другой подход к тексту. Литературовед изучает текст «снаружи». А писатель работает в глубине текста. А в глубине тест совершенно другой.
Когда мы читаем книги или смотрим кино – мы плывем на корабле. Когда мы пишем сценарий или книгу – мы строим корабль.
Моряков и строителей кораблей нужно учить совершенно по-разному.
И вот этого-то – литературы для строителей кораблей – у нас и нет. У нас огромный свод литературы для моряков. Огромный корпус литературоведения – от Белинского до Галины Юзефович.