Заметь меня в толпе - стр. 28

……

Повсюду, на башнях, галереях и площадях моего зазеркального города, мерцали тысячи дверей. Одни появлялись, другие исчезали.

Черная башня тоже преобразилась. Она больше не походила на гладкий карандаш. Появились причудливые резные арки с колоннами. С разных этажей брали начало галереи, ведущие на мосты. Теперь мостов было несколько. Они разбегались лучами, соединяя башню с зазеркальным городом. С верхней площадки шла винтовая лестница вниз. Я тут же решила проверить, что там на других этажах.

Сбежав по ступенькам, очутилась на круглой террасе. Здесь было несколько дверей. Они мягко мерцали, приглашая войти. Я выбрала наугад одну и проскользнула невидимкой. Кажется, я все еще помню, как это делается.

Перед глазами опять поплыло.

Я оказалась в полумраке кабинета, заставленного громоздкой мебелью. Все вокруг деформировано – где растянуто, а где, наоборот, сжато.

За письменным столом расположился выхолощенный мужчина средних лет с зализанными волосами и в безупречном костюме тройке. Своими тонкими усиками он напоминал старого голливудского актера.

Рядом стояла дамочка в чрезвычайно узкой юбке и белой шелковой кофточке с глубоким вырезом. Она заискивающе улыбалась. В кресле напротив небрежно развалился другой мужчина – совершенная противоположность первого. Мама таких называла «плюгавенькими типами». Когда увидела этого тощего, лысоватого, небритого мужичонку в старом вязаном свитере и синих джинсах с вытянутыми коленками, на ум пришла именно эта характеристика.

– Спасибо, милочка, – сказал зализанный дамочке глубоким шелестящим голосом.

Мужчина потянулся куда-то поверх зеркала в слепую зону. В руках у него оказался кусочек рафинада.

– Дорогуша, здесь кое-чего не хватает, не находите?

– Ой, – выдохнула дамочка и всплеснула руками. – Извини… те, Виктор Валентинович. Молочник опять забыла. Сейчас принесу.

Дамочка засеменила к двери. Мужчины молча проводили ее угрюмыми взглядами.

– Рассчитай. Редкая дура, – равнодушно сказал зализанный плюгавому.

Вернулась дамочка.

– Вот, пожалуйста.

– Можете быть свободны, – зализанный расплылся отеческой улыбкой.

Дамочка удалилась. Мужчины продолжили пить кофе.

Зализанный был достаточно привлекательным, несмотря на возраст, и настолько же неинтересным. А вот плюгавый оказался персоной выдающейся. Рот, как старый рубец от шва, криво сделанного когда-то пьяным хирургом. Удивительно безобразный! Очень захотелось нарисовать плюгавого вот так, с маленькой кофейной чашкой в руках и утонченно оттопыренным мизинцем.

– Ну что, друг мой любезный, вернемся к нашим баранам, – заговорил плюгавый.