Заложники солнца - стр. 44
– Совсем ты, по ходу, придурок, – процедила Лара. – Да где это видано, чтобы гости свою еду жрали? Это, может, у вас в Бункере так, или у Диких, – адаптка, не задумываясь, поставила их на одну доску, – а тетя Аня – нормальная женщина. Да она с ума сойдет, если гостей не накормит! Это ж – позор на всю Цепь. Я бы сквозь землю провалилась, и кто угодно тоже… Короче, пошел ты в баню, надоел. – С этими словами Лара отпустила борт телеги и скрылась в темноте.
Кирилл еще размышлял об установившихся здесь странных законах, согласно которым не накормить гостей – позор, а оставить два десятка малышей в руках религиозного маньяка – нормальное дело, когда над ухом раздалось то, чего так не хотелось слышать:
– Слезай, пошли.
Выбора не было. Кирилл тяжело вздохнул.
– Ты чего такое Ларке брякнул, что как ошпаренная дунула?
Кирилл, как мог, пересказал. Рэдрик хмыкнул.
– Реально, чудной вы народ.
Спорить о том, кто из них чуднее, Кирилл, после вчерашнего, не стал. Во-первых, по всему получалось, что они говорят и думают на языках настолько разных, что Рэд его попросту не поймет, а во-вторых, послушно «берег дыхалку».
– Слышь, я тебя предупредить хотел.
Кирилл уже запомнил, что слово «слышь» используется адаптами в качестве обращения. В том, что со слухом у собеседника все в порядке, никто из них не сомневался.
– Скажи Ларке, что у тебя в Бункере девушка есть. Что, там, любовь до гроба, ты ей обещал верность хранить, и все такое… Поверит, девчонки на сопли легко ведутся. И отвянет, она гордая. Меня-то ваш Евгеньич предупредил, что вы между собой не чпокаетесь, – продолжил Рэд. – Я ни хрена не догнал, почему, ну да ладно, дело хозяйское. А наши-то не знают! И Ларка не уймется, пока в штаны к тебе не залезет, точняк. Она на тебя крепко клюнула. А Евгеньич сказал, что у тебя от этого самого моральная травма будет. И хрен ли, вот, делать? – сам с собой рассудил он. – Не пристегивать же, в натуре, к себе. Да и пристегнуть – че толку? Владимир впереди, я хоть оторваться думал, напоследок… Короче, спросит – чеши, как я сказал. О’кей?
Кирилл обалдело молчал. Настолько впечатлился объемом произнесенной речи, что суть малознакомых слов не уловил.
– Чего застыл? – дернул за рукав Рэд. – О’кей, спрашиваю?
– Да, – выдавил Кирилл. – То есть, о’кей. Только… Объясни, пожалуйста, еще раз. Я ничего не понял.
Час прошел незаметно. Для Кирилла он оказался полным открытий, для Рэда – ругательного шипения.
Смысл обретенных знаний сводился к тому, что сексуальные отношения между полами, от которых обитатели Бункера в свое время добровольно отказались, ибо к деторождению они – после того, как все случилось – не вели, среди адаптов вполне имели место.