Заложники Кремля - стр. 70
С.: Дай ей Бог здоровья, желаю ей добра.
В.: Мы строим коммунистическое общество, авторитет которого и внутри страны, и за рубежом исключительно велик. И каждый советский человек должен беречь этот авторитет. Ты не просто гражданин, ты сын великого человека вчерашнего дня, да, повторяю, вчерашнего дня. Ты должен быть человеком, который активно работает, идет в ногу со всей страной в нашем обществе. А кто вертит хвостом, тот не гражданин.
С.: А какое ко мне имеет отношение «вертеть хвостом»?
В.: Ты не вертишь, но почему к тебе лезут подозрительные люди, где гарантия, что они не подосланы врагами, зачем они тебе?
С.: Ко мне, действительно, много народа ходит. Вы правы, по лбу не узнаешь, кто хороший, а кто плохой.
В.: В том-то и дело. Почему эти люди тебе сочувствуют, тебе поддакивают?
С.: Приходит много народа, во всех не разберешься.
В.: Среди них есть сволочь и болтуны, и, возможно, связанные с заграничными учреждениями. Твое имя враги могут использовать за рубежом в ущерб интересам нашей страны.
С.: Я все это понимаю. Но я тут не виноват.
В.: Гони прочь всех шептунов и включайся в общее дело советского народа.
С.: Я хочу помогать, работать вместе со всеми.
В.: Я доложу о нашем разговоре ЦК и Никите Сергеевичу.
С.: А этот Тимофеев, письмо которого Вы мне прочитали, ругал Никиту Сергеевича и Аджубея. Я его за это изматерил и на проекте его книги, которую он дал мне на отзыв, я написал, что это такое дерьмо, которое выпускать нельзя.
В.: Ты с ним разговаривал?
С.: Раз пять разговаривал. Он пишет книгу очерков о штурмовиках. Во время одного из разговоров он ругал Аджубея за то, что тот, будучи редактором «Комсомольской правды», «Известий», не напечатал два его очерка. Он говорит: не имей сто друзей, а имей Аджубей. (Тогда ходила поговорка: не имей сто друзей, а женись, как Аджубей. – Авт.) Тимофеев, видимо, считает, что я к Никите Сергеевичу должен плохо относиться, а я, кроме благодарности, к нему ничего не имею. Я был у Никиты Сергеевича, он хорошо меня принял, много сделал для меня, я благодарен ему. И когда кое-кто о нем говорит глупости, я им даю резкий отпор.
В.: То, что ты говоришь сейчас, подтверждает мои слова. Прекрати встречи с подобными людьми. Ты сболтнешь что-нибудь в пьяном виде, они переврут, добавят, преувеличат, и для тебя это может кончиться большими неприятностями.
С.: Полностью согласен с Вашими словами, Климент Ефремович. Я убежден, что Вы меня любите и желаете только добра.
В.: Люблю и хочу, чтобы ты жил другой, хорошей жизнью. Помирись с сестрой.
С.: Я постарше ее и первым к ней не пойду. Придет – приму хорошо.