Заложники Кремля - стр. 31
– Да, да, все в порядке.
И на всякий случай поскорее вешала трубку, так и не решившись заговорить о задержанных деньгах.
В нем жили два человека. Простой, добрый, слабый. В последние годы ему уже тяжело было в Зубалове подниматься на второй этаж, где располагалась его спальня, и под нее переоборудовали кинозал на первом. Старый Дед был, быстро уставал… Я безумно ревновала его к Светлане. Если ее не оказывалось на даче, когда приезжал Дед, чувствовала себя счастливой: хоть на время – но он только мой!
Но стоило ему надеть шинель с золотыми погонами, фуражку с гербом, и он становился выше и шире, как на плакате. Я всегда оказывалась не готова к такой перемене. Как-то, уже в шинели, он долго смотрел на меня, точно ждал чего-то. Я же во все глаза глядела на него. Наконец, он произнес непонятное:
– Смотрите!..
И уехал. Я тотчас почувствовала – что-то упущено, сделано не так.
– Ну что же ты, – сказала Светлана, – надо было его поцеловать. Он ждал!
Так вот, даже я, при всем моем обожании, не воспринимала Деда как идеал. Не то, чтобы видела в нем недостатки, для этого я была слишком мала, а большинство наших встреч пришлось на годы раннего детства. Просто я воспринимала его никаким не идолом.
В кругу семьи это был… трудно подобрать слова… нормальный, земной человек. К тому же с детства, несмотря на то, что зачитывалась романтической литературой, я знала – жизнь не окрашена в розовые тона. Много людей злых, некрасивых… А те, которые молились на него или делали вид, что молились? Мне хотелось бы это понять – они что, были слепы и сразу, как по команде, прозрели?
Особенный протест вызывало то, что с разоблачениями выступил Хрущев. Был верным слугой, а когда хозяин умер, спустил на него всех собак. Мы-то знали, как роскошно он жил! Хрущев и Щербаков (член ЦК, первый секретарь Московского горкома и обкома партии. – Авт.) занимали под Москвой дачи с большим общим парком. Но едва Щербакова не стало, и Хрущев сразу отгородился от соседей могучим забором, оставив вдове только кусочек земли. Моя мама дружила с женой Щербакова, и когда мы приехали к ней – глазам своим не могли поверить. Хрущев буквально девять десятых общей территории забрал себе.
Но дело, конечно, не только в Хрущеве… Помню, при Брежневе возникла уже антихрущевская волна, и появился фильм «Освобождение». Мы с мужем ходили на этот фильм. Когда Сталин появлялся на экране, зал гремел аплодисментами. Это была любовь.
Все не так примитивно, как это пытаются доказать разоблачители Деда. Многие любили его искренне. Совершенно потрясающий пример – Дуся, Евдокия Ивановна, заменившая моему сыну бабушку. Она была подавальщицей сначала в Зубалове, потом ее перевели на ближнюю дачу, в Волынское. Дуся была молодая вдова, добрая, приветливая. Деда обожала…