Заложница олигарха - стр. 48
– Он сам сказал. «Можешь меня Бароном называть». Я ничего не придумала. Он разрешил.
– Точно?
Гена не верил, а я лихорадочно соображала, почему он вообще на меня набросился? Выходит, слово «Барон» я произнесла впервые. До этого мы с Геной называли его «шеф». Но ведь камера же! Барон в этой комнате разрешил так себя называть. Гена смотрел сцену с избиением! Камера звук не пишет? О, черт! Шикарная новость!
– Чем поклясться? – нахмурилась я. – Точнее не бывает. Вот здесь стоял и говорил. А в чем проблема? «Барон» вроде не оскорбительное прозвище.
Амбал отходил медленно. Сначала отпустил плечо, потом окончательно расслабился. Думал о чем-то, а я жалела, что телепатией не владею.
– Не обидное оно, – Гена эхом повторил мою последнюю мысль и добавил: – Просто для своих. Для очень узкого круга. Ты не могла его узнать просто так.
– Имя я тоже знаю, – чуть ли не зажмурившись от страха, выдала я. Мало ли ляпну при случае, Гена снова вцепится и начнет пытать. – Лаборант «Атланта» проговорился, когда прощался. Андрей Александрович, верно? А почему он Барон? Какая-то история была в детстве, или у него фамилия такая?
Определяющий момент. Настолько важный, что я дышать перестала. Если сейчас Гена расскажет, откуда взялось прозвище, то и все остальное из него можно будет вытянуть. Только бы никто не помешал! Ну, же, Гена, решайся! Ничего сверхсекретного ты не выдашь. Если шеф сам так себя назвал, то был не против.
– Фамилия, – прошептал охранник, покосившись на камеру. – Барановский он. Согласись, «Бараном» себя называть никто не хочет. Вот с его подачи и прижился культурный вариант у друзей. Персонал его зовет шеф, босс или по имени отчеству. А тебе почему-то вот так разрешено.
– Да, почетно, – согласилась я, предварительно вытравив из фразы весь сарказм, – только бесполезно. Обращаться я к нему не могу. Вон по спине за это получила.
– Ты по спине за дурость свою получила, – пропыхтел охранник, завинчивая крышку на тюбике с мазью. – Тебе про покорность сразу сказали, а ты характер показывать начала. Умная женщина, если хочет чего-то добиться, истерику не закатывает.
– А что она делает? – на полном серьезе спросила я.
Мне восемнадцать, мудростью обзавестись не успела. Что думаю, то и говорю. Не умею юлить и без мыла в любую задницу пролезать. И очень расстроюсь, если придется освоить навык.
– Предлагаешь научить тебя? – сузил глаза охранник. – Я по морде за первый же совет получу, и уже сам тебя веревками к кровати прикручу. Без приказа шефа. Зачем мне это?
– А ты мне переспать с ним посоветуешь? – начала догадываться я.