Заложница олигарха - стр. 43
– Йонас Бургерт, – вдруг сказал Барон. – Немецкий художник. Картина называется «Второй день Ничто». Это сильно уменьшенная копия. Оригинальное полотно выставлено в Денверском музее современного искусства. США.
Исчерпывающе. Но как, черт подери, он понял, куда я смотрю? Даже не обернулся в мою сторону ни разу. Отвечать не полагалось, поэтому я взяла ложку и зачерпнула суп. Перед глазами возникла зеленая жижа, и затошнило еще сильнее.
– Ты беременна? – холодно поинтересовался хозяин дома. – От запаха еды воротит?
– Нет и еще раз нет, – ответила я.
Прицепился, так и знала. Пил кровь и не собирался отпускать. С другого конца длинного стола его голос звучал тихо, но я слышала каждое слово. Скучно есть одному, пока Гена сидит в моей комнате. Барон захотел развлечься.
Жалости к одиночеству похитителя я не чувствовала. Сам себе злобный Буратино. Я не обязана болтать с ним о немецких художниках и произведениях искусства. Впечатлить меня роскошью все равно не получится. Я не из тех, кто бросался на золото, забыв обо всем. Сколько нужно – сама заработаю. Но тогда зачем все это?
– Если аппетита нет, тогда слушай, – ровным тоном продолжил Барон. – У меня есть информаторы в окружении Нелидова. Я держу наружку возле твоего дома с момента, когда папа узнал о дочери. Даже после того, как ты уехала в столицу, не стал снимать. И вот тебе фрагмент мозаики. Татьяна Семенова разволновалась, что телефон племянницы недоступен целые сутки. Обзвонила несколько институтов с вопросом, не подавала ли ты документы, но в каждом ей вежливо отказали. Не имеют право разглашать персональные данные абитуриентов. Будь ты на год моложе, тетя бы уже сидела в полиции с заявлением на розыск, но тебе восемнадцать. Взрослый человек. Имеешь право гулять три дня, не подавая весточки родным.
Волна жара прокатилась по позвоночнику и ударила в затылок. С языка рвался крик: «Оставь в покое мою маму, урод!», но я гасила вспышку, наматывая на кулак салфетку. Нельзя сейчас сбивать Барона с мысли, пусть рассказывает дальше.
– Как ты понимаешь, мне не нужен шум вокруг твоей пропажи, – монотонно излагал он, успевая между фразами есть суп. – Но я не настолько кровожаден, как ты успела подумать. Есть несколько способов успокоить твою тетю. Например, ты можешь ей позвонить. Сказать, что подала документы, получила общагу, а телефон просто разрядился. Обижена была из-за ссоры, звонить не хотела. Потом совесть заела.
Шикарный вариант. Если уж я не причем в истории с Нелидовым, то мать вообще не при делах. Она растила его дочь, как могла, пока он занимался бизнесом и жил с другой семьей. Я вдруг поняла, что, не смотря на все дрязги, отметины от ремня на заднице, я на все готова, чтобы мать не пострадала. Плевать, что это шантаж. Образ Барона хуже в моих глазах уже не станет. Самого дна достиг. Я открыла рот, чтобы спросить о цене, и тут же захлопнула. Нельзя говорить. Сам пусть рассказывает.