Залетные, или две полоски это ж... - стр. 36
- Вадим, - позвал от двери Гриня.
- Нашли?
Вероятно взгляд у меня сейчас был, как у Петра первого – выпученные безумные глаза – это страшно. Я проверял.
- Вот.
Я уставился на руку моего зама, пытаясь осознать, что сует мне этот придурок. Явно не ушастую воровку, которая украла у меня спокойствие и сон. Чертов графин, я так и держу его в руках, хотя давно мечтаю запустить им в стену, или в голову придурка Гриши, держащего двумя пальцами туфельку моей золушки, мать ее за ногу.
- Только это нашли. Девка как сквозь землю провалилась. Деньги стырила? А я предупреждал...
О да, она это умеет. Ушастая фальшивая Лорейн испаряется в пространстве. Словно песок сквозь пальцы утекает.
- Рот закрой,- поморщился я, рассматривая уродливую серебристую балетку на картонной подметке, оформленную в виде мышиной морды, на которой золотом было вытеснено имя модельера, как я понял. Жорж Пикси, ну надо же. Даже не слышал о подобном мастере. – Пробей мне имя этого говнодела,- показал на расплывающуюся надпись.
- Вадим, Свенсон в ярости, у нас жопы горят, а ты предлагаешь мне искать девку, укравшую у тебя три копейки? Что с тобой происходит?
- Ты меня услышал? – спросил я спокойно? – Завтра.
Мне плевать было на шумящий вдалеке идиотский прием. И сделка века отошла на задний план. Только гребаная девка бередила сознание. Сделал огромный глоток воды прямо из хрустального графина. Редкая гадость. И лимон. Никогда не видел, чтобы девочки эту кислятину любили. А малышка даже нос не сморщила, когда его поедала. Нет, она его пожирала, и я даже позавидовал проклятому цитрусу. Боже. О чем я думаю. Вспоминаю вишневые губки, обхватившие лимонную дольку, и зажмуренные от удовольствия глаза, и волосы цвета вареной сгущенки. И брюки уже трещат по швам. Как мало мне оказывается нужно.
-Пъястите, я забый фонендоскоп,- раздался из-за двери интеллигентный голос,- можно мне зайти? И я вам результаты анализов пъинес. Лишними не будут. В вашем поёжении всякая меёчь важна. Ой, пъястите, я думал тут только моя пациентка,- смешался Пилюлькин, когда я распахнул дверь. Сжался, как испуганный воробей, только что не перекрестился. Неужели я настолько страшен? Вот уж никогда не думал. Я же миляга – парень.
- В каком положении? – поинтересовался. Ухватив двумя пальцами эскулапа за лацканы халата.- Говори, Пилюлькин. Или... Ну ты про глаз помнишь.
- В поёжении вашей пленницы,- выкрутился старый плут, сверкнув глазами, сквозь стеклышки круглых очков. И выставив вперед острую козлячью бородку клинышком.
- Хорошо, сколько я должен?