Залес. Противостояние - стр. 45
– Что ты творишь, девчонка?! – зашипел Хеуд, одним взглядом обещая переломать служанке все кости.
Наяда показалась Эванлин бесстрашной и глупой. Только глупец способен так себя вести. Но она защитила её, в самом деле защитила, рискуя собой, своей жизнью ради неё. Как и обещала.
От страха леди зажала рот рукой, чтобы не взвизгнуть.
– Когда Вы взяли меня на работу, я обещала защищать госпожу, – прорычала она, не торопясь отпускать руку Хеуда.
– Да как ты смеешь…
Наяда выгнулась, будто подставляясь для удара, подразнивая тем самым господина, и усмехнулась. Высший акт неповиновения.
– Хеуд, пожалуйста, она не понимает, что творит, – попыталась вмешаться леди.
– Заткнись! А ты… ты об этом пожалеешь, грязная…
– Я вообще-то помылась сегодня, очень тщательно.
Близость к Хеуду сбрасывала с неё остатки разума. Она знала, что он опасен, что он может лишить её жизни одним лишь словом. И всё равно готова кидаться в стычку каждый раз, как видела его. Не потому, что отчаянно хотелось защитить госпожу, они особо-то и не знали друг друга. Просто некий комок в груди из жажды противостояния и злости, поднимался всякий раз, как их взгляды встречались. Наяде казалось, Хеуд знает что-то такое, что ей бы очень пригодилось. Это раздражало ещё сильнее.
Все эти годы, живя в Хорте, она изо всех сил сдерживалась, заставляя вести себя правильно, покорно, не вызывая подозрений и лишнего внимания. Но сейчас всё в ней горело, угрожая взорваться. Наяда не понимала, что повлекло за собой такой всплеск чувств, видение или отражение в зеркале прошлой ночью? Тогда что-то надломилось в ней, выпуская наружу нечто новое, неизведанное.
А между тем, вернулось и осознание реальности. Девушка медленно опустила руку и склонила перед господином колени.
– Мой разум помутился, милорд. Мне так жаль. Смею ли я просить пощады?
Однажды ничто не заставит её поступать так.
Поздно, Хеуд успел заметить в её глазах вызов, как бы она ни умоляла – он не забудет того, что видел. Господин присел перед служанкой, одной рукой обхватил её подбородок и приподнял. Он о чём-то думал, но о чём, Наяда не могла понять, слишком холодными казались его глаза, девушка не понимала до конца, может ли этот человек испытывать хоть какие-то добрые чувства.
– Правильным будет высечь тебя и кинуть в тюрьму гнить.
Его слова уже хлестнули девушку больнее любой плети.
– Ты лишь подтвердила мои подозрения о своём кошмарном воспитании. С этого дня Эванлин займется этим, если хочет спасти тебе жизнь. – Он красноречиво взглянул на жену и снова посмотрел на служанку. – Больше повторять не стану, учти.