Залес. Противостояние - стр. 14

Всё же достаточно просто. Наяда мысленно загибала пальцы:

«Не смотреть в глаза! – один».

«Не заговаривать без разрешения. – два».

«Не прикасаться к господину. – три».

«И самое главное: ни при каких обстоятельствах не пытаться ударить благородных господ – об этом вслух никем и никогда не говорилось, потому как настолько простые истины и так всем понятны».

Она умудрилась нарушить все правила и даже не по одному разу всего лишь за четверть часа. По пути Наяда успела тысячу раз пожалеть о содеянном, но просить пощады не пыталась. Если Мардар хоть бы в половину настолько безумен, как о нём говорят, то просить пощады у безумца так же бесполезно, как умолять голодный желудок замолчать.

Девушка попыталась высвободить руку, не в силах больше бежать за младшим господином, но он только сильнее сжал её ладонь и ускорил шаг. Когда они добрались до хижины, единственным желанием Наяды было упасть на пороге и немножко отдохнуть, а потом пусть казнят, если так уж сильно надо. Мардар затормозил на импровизированном крыльце, впервые за всё время взглянув на девушку.

– Ты живёшь здесь?

Наяда осторожно кивнула.

– Одна?

Снова молчаливое соглашение. Может, если молчать и соглашаться, он просто потеряет к ней интерес и уйдёт?

Мардар пропустил девушку вперёд и подтолкнул в спину к двери.

– Знаете, вообще-то я очень благодарна лорду и королю за позволение…

– Заходи, – отрезал господин, почесав подбородок.

Сглотнув ком в горле, она опрометью юркнула в своё скромное жилище, Мардар вошёл следом. Он по-хозяйски нашёл старую оплывшую свечу и поджёг её от очага в центре одной единственной комнаты. Наяда поспешила скрыться в тени на всякий случай.

Сын лорда застыл около свечи и долго смотрел перед собой, о чём-то думая, он хмурился, и это заставляло девушку сильнее вжаться в стену. Если бы она могла, то слилась бы с тенью. Не стоило говорить столько гадостей, в самом деле, не болезный же сын лорда виноват в скудности её жизни.

От взгляда Мардара не укрылось ничто. Постепенно он осмотрел каждый угол, даже потрогал постельное бельё и нахмурился ещё сильнее, брови у него на переносице почти сошлись друг с другом. Он подошёл к очагу и пошевелил кочергой тлеющие поленья, оживляя слабый огонек. Провёл рукой по грубому столу, за которым, как предполагалось, девушка ела, если было что. Больше всего его заинтересовали сухие травы, подвешенные на ржавых гвоздях на стене. Потом он вернулся к двери, привалившись к дверному косяку, и простоял так ещё какое-то время, обводя комнату взглядом.

– Тебе не платят за работу в полях?