Закрытый Мир: Рубиновое ожерелье - стр. 21
Я падаю не колени и гребу руками землю, я ползу. Сырая земля вперемешку с травой забиваются под ногти, камни царапают ладони и больно впиваются в колени, но сейчас не время отвлекаться на боль.
– Джонс!
На этот раз он меня слышит и поворачивается на звук. Я замираю. Его печальные глаза с сожалением смотрят на меня, черты лица совсем не изменились, угловатые скулы, черные брови, губы – все до боли знакомое, отчего сжимается сердце. Его губы трогает мимолетная улыбка, от которой стынет кровь в жилах, и он произносит только одно слово «прости», прежде чем сделать шаг назад. Но сзади него уже нет ни кусочка земли, только пустота, в которой он исчезает за считанные секунды.
– Нет! – кричу я, я хватаюсь за голову и начинаю вырывать волосы. Слезы горячими струями текут по щекам, перемешиваясь с грязью и кровью от моих рук. В агонии я катаюсь по земле, колотя руками и ногами, я не ощущаю боли, кроме той, что поселилась у меня в груди.
Я открываю глаза и понимаю, что нахожусь в своей комнате. И я кричала во сне. Это всего лишь сон, очень страшный сон, который снится мне каждую ночь. Боль пронзает каждую клеточку моего организма, этот сон каждый раз напоминает мне о потере. Я вся мокрая от пота, смотрю на руки, там ничего нет, только несколько сломанных ногтей оттого, что я сжимала одеяло в кулак. Я тяжело дышу, нужно прийти в себя. Сон прошел, но безумное ощущение утраты все еще живо.
Иногда мне кажется, что этот сон на самом деле правда. И мне очень трудно порой различать, где реальность, а где фантазия.
Смотрю на часы: полшестого утра, еще рано, сегодня выходной, но заново засыпать у меня нет никакого желания. И находиться в этой комнате я тоже не хочу, я и так тут провела последний месяц, выходя только в школу. Экзамены закончились и школа тоже, теперь мне приходится искать себе другие занятия, чтобы хоть как-то отвлечься. Я с ужасом ждала этого времени.
Наконец дыхание восстановилось, но я все еще вся липкая от пота и слез. Выйдя в ванную, я посмотрела на себя в зеркало и не узнала себя. Я совсем запустила себя: впалые щеки, черные синяки под глазами от недосыпа, зрачки потеряли цвет, теперь они мутные и некрасивые. Правду говорят, что в глазах человека отражается его внутренний мир. Мы можем напустить улыбку на лицо, заниматься притворством, но глаза всегда покажут, что внутри мы постепенно угасаем.
Появилось несколько новых морщинок возле глаз, теперь их пять, я все время считаю их. Мне только семнадцать, а я уже умираю внутри, иногда мне кажется, что это Джонс хочет, чтоб я была с ним. Поэтому я не могу отпустить его и сама умираю, когда всем сердцем тянусь к нему. Но так нельзя. А может ли человек повзрослеть от горя и боли? Разве боль делает человека старше? Наверное, да, ты перестаешь радоваться всяким мелочам жизни, просто существуешь. Ты забываешь развлечения и превращаешься в робота, который делает все потому, что так требует общество. Думаю, что это и есть взросление, ведь так делают почти все взрослые люди. Они просто существуют, выполняя указания, поставленные общественным этикетом и порядком.