Закрой глаза. Тебе понравится... - стр. 31
В комнате, заранее приготовленная, на столе лежит тонкая инкунабула. Подходим ближе. Это, скорее свиток, чем книга.
- Прошу вас. – Японец улыбается и широким жестом указывает на инкунабулу. Я растерянно оглядываюсь.
Японец вопросительно чуть наклоняет голову. Глаза смотрят испытывающе внимательно.
- Перчатки, - улыбаюсь ему. Хватит с меня одного раза...
Тут же мне протягивают тонкие хлопчатобумажные перчатки. Я очень аккуратно раскрываю свиток. Мне хватило минуты две-три, чтобы определить, что передо мной. Этот тест оказался не сложным. Спасибо, папочка, за то, что всегда находил время для дочери.
- Господин Цутому, это не японская инкунабула. Это китайская. Скорее всего, принадлежавшая одному из ранних буддийских храмов, построенных монахами из Китая. Судя по краске и методу набора, эта инкунабула относится к раннему периоду печатного искусства… век восьмой – десятый. Мне трудно вот так, с лёту, определить более точно…
Давно забытое чувство какой-то собственной значимости затапливает меня. Я добавляю ещё несколько сугубо научных моментов о составе краски и методе печатания, объясняю, почему отнесла свиток именно к этому временному периоду…
У японца довольно улыбаются даже узкие глазки. Я бы хотела, чтобы на меня смотрели именно так… оценивали не тело, не лицо… Чтобы ко мне относились с уважением, а не рассматривали, как объект получения лишь сексуального удовольствия.
- Я восхищён, госпожа Агата. Откуда у столь молодой девушки такие глубокие познания? Особенно по японскому книгопечатанию?
- Благодарю, господин Цутому. – Я снимаю перчатки. – Мой отец был учёным с мировым именем.
Японец перестаёт улыбаться.
- Как зовут вашего почтенного отца?
- Его звали Дмитий Алсуфьев… - Я выдыхаю боль и уточняю. - Дмитрий Борисович Алсуфьев… - Даже звук имени моего отца режет душу болью.
Цутому внимательно разглядывает меня, а потом вдруг говорит:
- Я знал вашего отца, госпожа Агата.
Я поднимаю брови, а потом улыбаюсь и качаю головой.
- Вы ошиблись. Мой отец никогда не бывал в Японии.
- Чтобы дать бесценную консультацию нет необходимости стоять рядом. Ваш почтенный отец давал мне консультации по сети. Как вы понимаете, у меня далеко не одна инкунабула. Вы говорите о вашем отце в прошлом времени. Что случилось с Димой?
Папа позволял своим зарубежным клиентам называть себя «Димой» из-за жуткого произношения ими его полного имени. В горле образуется горький комок, через который продирается мой голос.
- Папа умер…
- Вот как… - японец не расспрашивает меня, и я ему благодарна.
Мы проводим ещё какое-то время в доме Цутому. Когда мы прощаемся, японец просит меня на минуту. Моро недоволен, но кивает. Японец протягивает мне визитку. На чёрном матовом поле выдавлены золотые буквы. Эта визитка отличается от той, что мы с Моро получили в ресторане.