Законы лидерства - стр. 8

В Овальном кабинете Белого дома Рузвельт оказался случайно. Однако он был преисполнен решимости в полной мере использовать эту случайность. Рузвельт видел превращение демократии в олигархию, где главенствующую роль играли крупные корпорации и их хозяева. Он был убежден, что этот процесс следует обратить вспять, то есть уменьшить влияние исполнительной власти и повысить роль власти законодательной. Как это сделал Джексон в девятнадцатом веке, Рузвельт в веке двадцатом определил роль президента как «трибуна» или «завхоза». Такое определение, по его мнению, было необходимо, поскольку конгресс стал представлять не людей, а интересы крупных монополий. Если члены конгресса не собираются служить американским избирателям, то им будет служить президент, тем самым спасая демократию от плутократии.

За время своего президентства Рузвельт ввел в моду то, что сам он позже назвал «новым национализмом». Он усилил роль исполнительной ветви власти, дополнив ее административными механизмами, которые развивали бы и защищали общественное благосостояние. Особенно ярко новые замыслы президента проявились, когда в 1906 году он провел законы о чистоте продуктов и лекарств, а также о контроле качества мяса, тем самым обеспечив федеральную защиту здоровья потребителей. Чтобы правительство могло служить народу так, как хотел Рузвельт, ему следовало подняться над уровнем отдельных штатов, то есть иметь однозначно более значительную власть. Более того, руководитель федерального правительства, будучи народным трибуном, должен был исправлять ошибки конгресса, когда тот начинал отстаивать чьи-то интересы в ущерб интересам электората.

Да, Джексон был для Рузвельта примером сильного руководителя. Но он пошел еще дальше, к уроженцу Нью-Йорка Александру Гамильтону. Именно у Гамильтона он нашел конституционное оправдание такой президентской власти, какой хотел ее сделать. Гамильтон указывал, что конституция устанавливает точные ограничения власти президента, но никак не определяет позитивные аспекты исполнительной власти. Рузвельт близко к сердцу принял идею Гамильтона о том, что президент может использовать любые средства управления, которые не запрещены прямым образом. Тем, кто утверждал, что Рузвельт создает автократическую систему управления, новый президент отвечал, что истинная опасность исходит не от потенциального автократа в Белом доме, но от реальных помощников плутократов, засевших в конгрессе. Он считал, что расширение президентской власти не ограничивает демократию, а освобождает ее.