Закон-Тайга - стр. 2
Мы с двумя коллегами из нашей группы имели разнарядку отправляться на Аляску, где предлагалось копать материал о русских людях, волею судеб проживающих теперь в самом северном штате, бывшем владении Российской Империи .
Но, худо-бедно, немного денег я, всё-таки, получил от фонда, вместе с билетом до Анкориджа, на душе полегчало чуть-чуть . Вместе с тем почувствовал некое дуновение романтизма, что-то ещё с детства затаившееся в душе, после прочтения Джека Лондона . Как-же ! Аляска, белое безмолвие, золотые россыпи в студёных горных речках и тому прочее .
Правда там, почему-то, первое время, возник непонятный тупик, этакий творческий ступор, когда ощущаешь себя полным дураком . Предложенные избитые темы об освоении Аляски русскими купцами и переселенцами, потомки которых где-то ещё разбросаны на просторах этого огромного штата, или бородатые староверы, меня совсем не вдохновляли на творчество . Ну никак я не чувствовал в том достойного материала, всё писано, да переписано на несколько раз, ещё один очерк на эти темы заранее веял откровенной халтурой, а хотелось написать нечто такое, чтобы ух …! Но пока не получалось .
Репортёр Дик Лансон, состоявший в штате одной местной газетёнки, был назначен мне куратором и наставником на земле Аляски , мужик, вроде как, неплохой, только слегка нудный . Ну а он, надо полагать, наверняка имел все основания заподозрить своего подопечного в непроходимой тупости, ибо мои коллеги – соотечественники в несколько суток успели обрасти внушительными ворохами черновиков и заметок, в то время как я, к стыду своему, мог лишь похвастаться доскональным изучением ассортимента баров Анкориджа, укрепляя уверенность простого, американского обывателя в том стереотипе сильного пристрастия русского человека к алкоголю . Хорошо ещё деньжат выдали "проклятые капиталисты", иначе имел бы я все шансы пропиться до карманных дыр .
Да, но по совести сказать и некоторые плюсы лёгкого алкоголизма, так-таки, соизволили присутствовать ! Во-первых, мой английский будучи, мягко говоря, отвратительным, поскольку учил я его ускоренным темпом буквально перед отъездом, теперь становился похожим на удовлетворительное владение языком, быстро совершенствуясь в живом общении . А главное, в один прекрасный вечер, судьбе угодно было подбросить мне, наконец, интереснейшего собеседника, а вместе с ним и потрясающую тему для достойного материала.
Матрос краболовного судна, по имени Пол Уайтгрэй, здоровяк и бородач, очень похожий на снежного человека с картинки, рассказал, понятно, за очередным стаканчиком, что капитаном и старшим помощником на его посудине русские – отец с сыном . Причём старик, капитан тот, человек весьма интересной биографии, поскольку оказался на Аляске , ещё в пятидесятых годах , переплыв Берингов пролив не на утлой лодочке – каяке и даже не с братьями чукчами, которые зимой преспокойно гоняют за продуктами в Америку по льду, на собаках . Ничего подобного ! Он, мол, старикан этот, вдвоём с приятелем своим, который, кстати тоже жив здоров, только годами ещё более стар и в море уже не ходит, так вот, явились они сюда самым, что ни на есть, пиратским образом и были доставлены на берег военным кораблём, коему эти русские сдались в море . Стоит ли говорить, что эту наживку я заглотил сразу . Дика Лансона не пришлось долго убеждать в интересе наметившегося сюжета . В нём ведь ещё можно было разглядеть былого азартного журналиста, хоть теперь осталось от того не шибко много, но на сей раз и он почувствовал вкусный запах жареного и, уже утром следующего дня, мы помчались за добрую сотню миль, к небольшому посёлку с рыбацким причалом .