Закон скорпиона - стр. 44

Элиан научился говорить шифром обители. И сейчас им воспользовался. И предлагал мне побег.

Паноптикон его видеть не мог, не мог прочитать по губам. Маленькие паучки в одежде могли его слышать, но не в состоянии были проникнуть сквозь все оболочки смыслов.

– Ну, одно-то свидание у нас наверняка грядет, – сказал он. – С участием… чиновника по протоколу.

С Лебединым Всадником. Меня всю скрутило от напряжения, когда я вспомнила ее: вежливая белая женщина, с темными волосами, напоминающими шапочку синицы. Войдет в класс. Назовет оба наших имени…

– Когда?

Этот вопрос я задавала себе с первого мгновения, как увидела Элиана. Знает ли он, что ему предстоит умереть, или только догадывается? Знает ли, когда именно?

Это слово вырвалось у меня слишком бурно. На растоптанной грядке повернулся надзиратель и стал нас изучать. Я вежливо улыбнулась ему, улыбнулась Элиану, как будто польщена его вниманием. Мои щеки дрогнули в улыбке.

– Мы и так, – сказала я. – У нас уже назначено свидание.

– И этот день придет так скоро…

– Думаешь?

Знает ли он?

Руки у меня были липкими от сока. Я вытерла их о грубый лен рабочих штанов.

Элиан взял мою руку за запястье, останавливая ее и оглядывая меня сверху донизу. Я уверена, он пытался изобразить взгляд, «каким мужчина смотрит на женщину», но у него скорее получилось, «как инженер смотрит на пилон моста». Сколько же нужно страха, чтобы флирт получился таким кривым? Должно быть, немало.

Ему страшно. Очень страшно.

– Так что ты думаешь? – спросил он. – Готова ли ты… чуточку побезобразничать?

«Сбежать. Ты пойдешь со мной?»

Я перевела дыхание и ответила:

– Нет.

Казалось, он был откровенно поражен, словно его предали.

Но ведь он должен понять: из обителей сбежать невозможно. Мы окружены силами противника, превосходящего по всем статьям. Элиан ведь должен понимать, что случается с людьми, бросающими вызов Талису.

– Нет, Элиан, мы не сможем. Ты не сможешь.

– Не смогу? – переспросил он, и в его голосе было больше камней, чем сиропа. – Увидишь.

Вместо ответа я сжала его руку. Он сжал мою. А затем – неловко, потому что мешали наши сцепленные руки, – я опустилась в траву рядом с ним.

Мы лежали, и нас постепенно окутывал вечер.

Лежали и не говорили ни слова.

Может, кому-то покажется странным, что дети королей и президентов интересуются половой жизнью дойных коз, но с приближением конца августа наступала пора заниматься этой темой.

Если надо сформулировать в двух словах, что такое обитель, эти два слова будут «сделай сам». (Еще можно: «академическая строгость», или вот: «ритуальное убийство».) Весь мир теперь, больше чем когда-либо, существует по принципу «сделай сам». Вообще, мы, люди, на горьком опыте научились, что нам надо стать экологичной, низкоуглеродистой цивилизацией и жить на Земле так, чтобы не наносить ей вреда. («Ребята, пора уже, – сказано в Изречениях. – В одиночку мне, знаете, мир не спасти».) И тем не менее многое все же зависит от принадлежности к общественному классу. Мои августейшие кузины – маленькие графини и крошки-маркизы в плиссированных шотландских юбочках – наверное, и огурцов-то не закатают.