Закон молодильного яблочка - стр. 28

Щеки Никитиной побелели, она открыла ящик стола и воскликнула:

– Мое лекарство! Его нет!

Я поняла, что Никитиной плохо, и предложила:

– Скажите название, я сбегаю куплю.

– Оно строго по рецептам, – с трудом прошептала Никитина, – так не дадут. Даже вам… нельзя… У меня букет недугов… аллергия… сильная… и щитовидка… гормоны играют… климакс ранний начинается… наверное… Шприц всегда со мной… я его в стол кладу, в коробочке… а сейчас там его нет… Девочки… я умираю…

Никитина судорожно вздохнула и уронила голову на стол, послышался звук глухого удара.

– Нет! – истерически закричала Наталья Владимировна. – О нет! Еще и она? Ну нет же! Нет!

Заместительница заведующей икнула пару раз и тоже свалилась торсом на документы, лежавшие перед ней.

– Сделай одолжение, не шлепнись в обморок, – приказала мне Ирина. – Ну и денек, блин!

Я вынула телефон.

– Вызову «Скорую» для Веры Васильевны. Ей, похоже, очень плохо, вон вся кофта от пота промокла. А ты займись Натальей. Что у вас тут произошло, пока я в кафе бегала?

– Лена ела-ела конфеты… – начала Ирина.

Но я услышала голос диспетчера и быстро сказала в трубку:

– Пожалуйста, пришлите машину, женщине дурно.

Оператор задала мне пару вопросов и пообещала:

– Будет «Скорая». Точный адрес назовите.

Я взяла со стола бумажку и начала читать:

– Улица Костенко, дом шесть, архив…

– Так от вас буквально пять минут назад бригада отъехала, – перебила меня девушка.

– Да? – удивилась я. – Простите, не знала. Никитина только что сознание потеряла, а еще Калинина тоже без чувств.

– Она очнулась, – радостно сообщила Ира, – Наташа, выпей водочки.

– Нет! Она отравлена! – завопила Наталья Владимировна. – В кабинете кругом яд разлит! Рассыпан! Мы все умрем! Как Лена! Вирус! Теракт!

Рябцева закатила глаза, но Ира быстро потрясла ее за плечи.

– Хватит идиотничать, возьми себя в руки.

– Что у вас там происходит? – непрофессионально занервничала диспетчер.

– Сама не знаю, – честно ответила я, – поторопите бригаду.

– Уже едет, – сказала девушка и отсоединилась.

До приезда «Скорой» Ира обнимала рыдающую Наталью Владимировну и по-матерински вытирала слезы, потоком катящиеся из ее глаз. А я, ощущая себя полной идиоткой, обмахивала газетой Веру Васильевну, которая периодически открывала глаза и стонала.

– Что тут у вас случилось? – начала возмущаться с порога полная женщина с чемоданчиком в руке. – Опять вызвали!

– Ксения, перестань, – велела другая тетка и посмотрела на нас с Ирой. – В чем проблема?

– Сами не видите? – обозлилась Бородулина. – Обморок с истерикой.

– Видим, – спокойно сказала врач, – но хочется понять: из-за чего женщины так себя ведут?