Закон Моисея - стр. 7

– Нет? А хоть гладил их?

Снова покачал.

– Так подойди ближе.

Я кивнула на лошадь. Мне пришло в голову, что я тоже смогу помочь Моисею иппотерапией, как мама с папой. Я много раз наблюдала за их работой, так почему бы и мне не попробовать спасти этого проблемного ребенка?

Моисей испуганно отпрянул. За все недели, что он трудился на ферме, он ни разу не приблизился к животным. Ни разу. Только наблюдал за ними, за мной и никогда не разговаривал.

– Ну же, давай! Сакетт лучший конь в мире. Хотя бы прикоснись к нему.

– Я его напугаю, – ответил Моисей.

Я снова вздрогнула. Моисей впервые подал голос, и он не ломался, как у моего приемного брата Бобби и большинства других мальчишек. Их голоса будто постепенно спускались вниз по скрипучим и хрупким ступенькам, пока наконец не оказывались в подвале. Моисей же, напротив, уже говорил басовито, его голос обволакивал меня теплом и вызвал легкий трепет в сердце.

– Вовсе нет. Сакетта вообще трудно заставить нервничать. Его ничего не пугает. Если бы ты захотел, он простоял бы тут весь день в твоих объятиях. Вот Лакки мог бы откусить тебе руку и лягнуть в лицо. Но Сакетт – ни в коем случае.

Я уже много месяцев пыталась расположить к себе Лакки – кто-то подарил его отцу в качестве платы за услуги, которые были им не по карману. У папы не было времени укрощать его норов, так что он отдал коня мне, предварительно напомнив, чтобы я была осторожной.

Я только посмеялась: осторожность – не мой метод.

У папы это тоже вызвало улыбку, но все же он предостерег:

«Я серьезно, Георг. Его не просто так зовут Лакки. Тебе очень повезет, если он когда-нибудь позволит оседлать его».

– Животные меня недолюбливают.

Моисей произнес это так тихо, что я почти его не расслышала. Отмахнувшись от мыслей о Лакки, я погладила своего верного спутника – коня, на котором я впервые прокатилась верхом.

– Сакетт всех любит.

– Я ему не понравлюсь. Хотя, возможно, дело не во мне, а в них.

Я недоуменно обвела взглядом амбар. Там были только мы с Моисеем и Сакетт.

– Ты о ком? Чувак, здесь только мы.

Моисей не ответил.

Я выжидающе уставилась на него, дерзко вскинув бровь. Затем погладила Сакетта по носу и шее. Он и ухом не повел.

– Видишь? Он как статуя. Сакетт обожает купаться в любви. Давай же, подойди.

Моисей приблизился на шаг и осторожно поднял к Сакетту руку. Тот нервно зафыркал.

Моисей тут же отошел.

Я напряженно хихикнула.

– Какого черта?

Наверное, мне стоило прислушаться к словам Моисея, но увы, я ему не поверила. И не в последний раз.

– Ты же не струсишь, правда? – подтрунивала я его. – Погладь его – он не кусается.