Закон-и-Честь! – 5. Реванш Закона - стр. 2
– Вам назначено, сэр? – привратник с любопытством уставился на Джека. – Вижу, что вас сюда привело отнюдь не праздное любопытство.
– Да, беда-беда, вы правы, – притворно вздохнул Гордон. – К сожалению, я не записывался на приём и о нашем визите никому не ведомо. Но думаю, что при сложившихся обстоятельствах мне уделят всё же лишнюю минутку.
Привратник с самым важным и серьёзным видом кивнул:
– Верно. Доктор Аткинс никому не отказывает в помощи. Сочувствую вам, сэр. Ваш сын?
– Племянник. Его родители недавно умерли. И я взвалил на свои плечи всю нелёгкую ношу и ответственность за его воспитание. Он мне и вправду очень дорог.
– Я ни капли в этом не сомневался, – сочувственно сказал привратник, понимающе ухмыльнувшись. – Прошу вас, сэр, проходите.
Он зазвенел ключами и приоткрыл врезанную в одну из створок ворот калитку. От взгляда Крейга не скользнуло, что навесы калитки и сам замок были очень прочными и надёжными. Да и вообще окружающая территорию Мерсифэйт десятифутовая ограда из заостренных железных прутьев производила неизгладимое впечатление.
За воротами сразу начиналась щедро посыпанная гравием широкая дорожка, ведущая вглубь двора, прямо к колоссальному зданию лечебницы, возвышающемуся над обильно растущими внутри ухоженными деревьями. Земля вокруг них была усыпана опавшими перепревшими листьями. Мастиффы не обратили на вошедших ни малейшего внимания, всё так же увлечённо занимаясь своими собачьими делами. Однако Крейг, не выпуская руки Спунера, невольно приостановился. Правильно истолковав его замешательство, привратник сказал:
– Не волнуйтесь, сэр, собаки надёжно привязаны. И выдрессированы похлеще, чем в цирке. Мы отпускаем их на ночь. А днём они сидят на цепи. Идите прямо по дорожке и выйдете к парадному входу. Там всегда найдется, кому встретить.
– Благодарю, мистер, – Гордон приложил два пальца к полям котелка. – Вы были очень любезны. Пойдём, Джек. Я познакомлю тебя с очень хорошими людьми. Они непременно помогут тебе.
Спунер радостно гукнул и пустил слюни. Скосив глаза к переносице, он из всех сил лыбился, как самый настоящий дебил. Он старательно переставлял ноги и вовсю размахивал свободной рукой. Правой же он держался за ладонь быстро идущего по дорожке Крейга. Джек полностью вжился в роль сумасшедшего ребёнка. Он непрестанно что-то бормотал под нос, без устали шевелил губами, надувал пузыри. Его глаза, казалось, жили самостоятельной жизнью, то вращаясь как беличьи колёса, то закатываясь уходящими за горизонт солнцами.
Они шли по дорожке, мимо сбросивших листву голых деревьев, скрипя подошвами по мелкому гравию. Дорожка постепенно поднималась всё выше и выше, убегая вверх по склону и покоряя словно срубленный гигантской бритвой пологий холм, на котором и было возведено более двухсот лет назад монументальное строение. Угрюмое, напоминающее замок в миниатюре здание поликлиники надвигалось на них, увеличиваясь в размерах с каждым шагом. Мерсифэйт состояла из трёх этажей и была выстроена в виде буквы П. Парадный вход располагался как раз во впадине, между выдвигающимися вперёд крыльями здания. Двери прятались за поддерживающими козырёк колонами, по обе стороны колон растянулись могучие контрфорсы. В простудившееся, болезненно серое небо устремлялись острые шпили башенок, усеянные многочисленными молниеотводами. Стрельчатые окна были забраны решётками, стены сложены из массивных булыжников, черепичную крышу покрывал мох. Больница одним своим видом вгоняла в ступор, до того зловеще она выглядела, словно старинный дом, населённый злобными призраками из какого-нибудь модного бульварного романчика.