Закон и Честь! 3. Ярость закона - стр. 2
Ответом ему были приглушенные всхлипывания. Генриетта, сгорбившись, спрятала лицо в ладошки. Джек досадливо крякнул. Эх, да что это с ней? Что за тайны остались в прошлом этой симпатичной девахи, раз малейшее воспоминание о них заставляет её рыдать в три ручья? Впрочем, Джек давно подозревал, что со златовлаской не всё так просто.
– Хочешь мне что-нибудь рассказать? – напрямик спросил Джек, складывая руки на животе. Пузо, поле сытных кушаний в особняке миссис Монро до сих пор довольно урчало, в кои-то веки не подавая бунтующих позывов: Спунер был вечно голоден. – Ты что-то скрываешь, я знаю. Меня не проведёшь, крошка. И ты до чёртиков боишься полицейских. Будь я проклят, если не прав. Ты меня чуть ли не силком уволокла через чёрный ход, как только появились констебли. А я, между прочим, хотел ещё дождаться Джейсона. Ты мне, блин, все планы спутала!
– Прости… Прости, Джек. Мне нельзя встречаться с полицией. Нельзя, понимаешь?
Джек несколько секунд внимательно изучал заплаканную мордашку Генриетты, покосился на её бурно вздымающуюся в разрезе глубокого декольте грудь и твёрдо сказал:
– Нет, подруга, вот этого я как раз не понимаю.
– Меня наверняка ищут, – Генриетта вытерла со щёк подсыхающие слёзы. – Меня должны искать. Я уже одиннадцать месяцев прячусь в самых низах города… С прошлого года. И я умираю от страха всякий раз, как вижу полицейского. Джек… Ты обо мне ничего не знаешь.
– Мне кажется, настал именно тот час, когда пришла пора тебе чуток выговориться, – Джек резко сел на матраце, и, протянув руку, ласково коснулся затянутой в чёрный чулок лодыжки девушки. – Рассказывай. До утра далеко, ночь длинна, и у нас полно времени.
Васильковые глаза ночной бабочки налились подозрительностью.
– Что это было, мистер Спунер? Чья это рука только что дотронулась до моей ноги?
Джек демонстративно оглянулся и шмыгнул носом:
– Ты здесь видишь ещё кого-нибудь, кроме меня? Ты чё? А-а-а… Понял. Ты никак решила, что я пытаюсь того… Подкатить к тебе? Так что ли?
Всем видом изображая праведное негодование, воришка сложил руки на груди. Генриетта, помявшись, пробормотала:
– Прости, но мне показалась, что ты хотел именно этого… Чего-то большего, чем позволяют рамки приличий…
– Все твои беды на улице от большого ума! – наставительно сказал Джек. – Ты разве не знаешь, что все районные проститутки смеются с тебя?
– Вот уж не думала, что ты настолько сведущ в моих проблемах! – вспыхнула Генриетта, покрывшись густым румянцем.
Джек откинулся на матрац, искоса посматривая на девушку:
– Ты чертовски хороша собой, подружка, и могла бы зарабатывать хорошие деньги. Если уж так сложилось, что ты вынужденно изменила свою жизнь, нужно было научиться извлекать максимум выгоды из новой. А ты за год работы окромя славы самой строптивой и глупой, прошу прощения, шлюхи, ничего не заработала! Только без обид.