Закон бумеранга - стр. 6

От этого было даже обиднее. Лучше бы он мне череп проломил.

— До связи, Марин, — услышал я его весёлый голос, а потом отдаляющиеся шаги. Поднял голову, посмотрел на Марину — и едва не выругался, увидев, с каким презрением она смотрит на меня в ответ.

Как на дохлую псину.

— Он тренер по самбо, чтоб ты знал, — произнесла она с гордостью и фыркнула. — Мастер спорта, а не самоучка, как ты. Вставай и пошли. Или ты копчик себе отшиб?

— Ничего я не отшиб, — парировал я со злостью и резко поднялся. Невольно схватился за спину — нет, всё-таки отшиб… Давно не тренировался, расслабился, зажировал. Пора исправляться. — Поехали.

— Угу, — буркнула Марина, и только в этот момент я заметил, что она держит на сгибе локтя букет оранжевых тюльпанов. Её любимых, между прочим.

Значит, он уже знает, какие у неё любимые цветы. И что я — кобель, он тоже в курсе.

Да, Виктор* наверняка поржал бы над этой ситуацией… (*Виктор — один из героев книги «Если ты простишь».) А потом обязательно сказал бы, что больнее всего по нам ударяют бумеранги.

Теперь я знал, что это действительно так.

*

Дорогие читатели, обновить свои воспоминания о героях этой книги можно, заглянув в кусочки номер 19 и 67 романа 'Если ты простишь'

4. 3

Саша

Как только мы сели в машину, Марина сразу попыталась включить радио. Она всегда так делала, когда не хотела разговаривать, эту её привычку я хорошо знал. Бац музыку на полную мощность — и ничего не слышу, не вижу, не трогайте меня.

Но этот номер провернуть я не дал.

— Никакого радио, — сказал я, стоило Марине потянуться к кнопкам на панели. — Поговорить надо.

Она уместила до тошноты бесящие меня цветочки на своих стройных коленках, показательно вздохнула, пожала плечами и выдала:

— Ну давай, бухти мне.

Хотелось заорать. Во весь голос — так, чтобы распугать голубей, которые сидели прямо перед нашей машиной, посреди дороги, и что-то клевали. Тупые птицы, терпеть их не могу, вечно под колёса лезут. Задавишь одну такую — и настроение на весь день испорчено.

Я исподлобья зыркнул на Марину, всю из себя такую невозмутимо-насмешливую, и решил, что мне надо немного успокоиться. Иначе я и правда заору, а этого лучше избегать.

За последние несколько месяцев мы с Мариной ни разу так и не поговорили нормально, по-человечески, чтобы без крика и взаимных претензий. Только если о чём-то нейтральном — Дашкины сопли, которые она приносила из детского сада, покупка новой новогодней ёлки, потому что старая развалилась, день рождения Вики, нашей старшей дочери — ей в феврале исполнилось десять, — сломанный смеситель в ванной… В общем, обычные семейные дела, которые практически не требуют эмоциональной вовлечённости. Марина умела быть нейтрально-равнодушной, это я давно знал, но по-настоящему подобное умение раскрылось в ней только за последние четыре года.