Заколка от Шанель - стр. 3
И высокий крепыш, окончательно осмелев, ухватил меня под локоток и настойчиво повлек в сторону метро. Юный Касаткин семенил следом и, то и дело сдвигая с ушей на затылок слишком просторную фуражку, тыкал мне в спину табельным оружием. Но я решила просто так не сдаваться и вообще продать свою жизнь как можно дороже. Поэтому вывернулась из цепких милицейских лап и, забежав за шикающую на меня подругу, из-за ее спины закричала, глядя то на одного своего конвоира, то на другого:
– Вы бы лучше этих самых заявителей задерживали. Выясняли, с чего это вдруг здоровые мужики рыщут по ночам в скверике и пристают к одиноким девушкам!
Люська, которая отчаялась докричаться до меня, зло лягнула мою щиколотку острым мыском модельной туфли, призывая к тишине, и, не отрывая льстивых глаз от кепки крепыша, сладким голоском пропела:
– Не обращайте на Абрикосову внимания, ладно, мальчики? Она у нас со странностями. Я вам за Сашку ручаюсь, больше она в этот скверик ни ногой. Лично проконтролирую, вот честное слово! Отпустите нас, а?
– То есть как это «отпустите»? – не понял крепкий Ищеев. – Я травму ноги получил, ходить не могу, а вы – отпустите! Доставим как миленькую в отделение, выпишут нам с Касаткиным премию, и я со спокойной совестью пойду на больничный – ушиб лечить.
Люська окинула сметливым взглядом практичного милиционера в штатском, расстегнула сумочку, извлекла из кармашка пятисотрублевую купюру и, презрительно щурясь, протянула Ищееву. Тот мрачно посмотрел на предложенную взятку, скептически хмыкнул и, кивнув на ушастого коллегу, насмешливо проговорил:
– Вообще-то нас двое. И мне, как старшему по званию, двойной тариф полагается.
Люська скроила брезгливую мину, снова пошарила в том самом кармашке, где до этого нарыла денег, и, выкупив меня у стражей порядка, потащила к машине.
По дороге она, не замолкая ни на секунду, жалобно причитала:
– Ну что ты за наказание такое? У всех подруги как подруги, одна ты, Абрикосова, как чудо в перьях какое-то... Или вы все, психологи, такие шибанутые?
– А сама-то ты кто? – не выдержала я. – Сама-то тоже, между прочим, на психолога хотела учиться!
– Да, хотела, но не стала же! – с достоинством ответила Люська. – Я, может, вовремя опомнилась и передумала.
И вовсе Люська не передумала. Врет она все. Учиться на психолога моя подруга, наплевав на нашу многолетнюю дружбу, расхотела вот почему. Второго сентября, когда мы, студенты-первокурсники еще до конца не верили в чудо зачисления нас в университет и считали всех преподавателей если не богами, то их наместниками на земле, первой парой стояла лекция по психологии. Молодой синеглазый препод Руслан Георгиевич, подлая его душа, раскрыт список студентов-новобранцев, еще не приученных к его психологическим подвывертам, вчитался в длинный столбец фамилий, окинул шалым взглядом аудиторию и, ухмыльнувшись, злорадно произнес: