Заколдованный остров - стр. 2
Сегодня лиловая, а вчера была синяя, а позавчера, кажется, что-то клетчатое… или в крапинку? Прошедшие дни сливались в одну серую полосу, все совершалось однообразно, в раз и навсегда установленном тягучем и тягостном ритме, и ничего не запоминалось – потому что нечему было запоминаться. День за днем, день за днем – размеренное течение времени, не течение даже, а стоячая вода. И даже если очень захочешь – не вспомнишь, что происходило два дня назад… да и не о чем вспоминать… Просыпался, завтракал, слонялся, обедал, бродил, пил, куда-то шел, смотрел, слушал, сидел, бродил, ужинал… Можно обойти город по часовой стрелке. Можно обойти против часовой стрелки. Можно пересечь его наискосок из конца в конец. Можно забрести на поля или пастбища. И вернуться. Куда бы ты ни зашел, всегда приходится возвращаться. Потому что дальше идти некуда. Потому что кругом Вода. Со всех сторон. Потому что есть небо, есть Вода – и есть Остров.
На картине, отражавшейся в зеркальной стене, появились новые изображения. Влад полуобернулся к улице, проводил равнодушным взглядом чьих-то двух направлявшихся за покупками слуг. Полуголых, в коротких серых фартуках, которые прикрывали только низ живота, с большими плоскими глиняными блюдами на обритых наголо головах. Тут же вслед за ними выскочил из-за угла коротышка в пятнистой безрукавке, с мотком провода на одном плече и сумкой на другом. Цыкнул на слуг, проскользнул между ними и целеустремленно помчался дальше – дежурный электромонтер спешил по вызову устранять неполадки.
«Просыпаются, начинают суетиться», – подумал Влад, окончательно отставив бокал: не хотелось ему больше пива. Ничего ему не хотелось.
Потом он вспомнил, что вентилятор в спальне гудел с утра подозрительно громко, как-то натужно гудел, словно из последних сил – и надо бы сказать Бату (так, кажется, зовут его слугу-распорядителя?), пусть тоже вызовет электромонтера. Хотя Бат и сам бы мог догадаться. Куда годится такой слуга, который не следит за тем, как работает вентилятор в спальне хозяина? Что их всех – тыкать носом постоянно, что ли? К чему держать таких слуг, которых постоянно надо тыкать носом?
Он сказал себе, что не стоит раздражаться с самого утра, потому что и так тошно, а если, к тому же, и раздражаться… Найдутся еще поводы для того, чтобы раздражаться – день только начинается. Всякие возможны неприятности – и мелкие, и покрупнее, так что поберечь себя нужно, не взвинчиваться по пустякам. Хотя для чего беречь-то?…
Позади раздались приближающиеся голоса. Влад, наклонив голову, искоса взглянул через плечо. От распахнутых настежь дверей кафе, держа в каждой руке по бокалу с пивом, ленивой походкой брели к столикам два горожанина в легких просторных накидках: один – в полосатой бело-зеленой, другой – в полосатой же бело-голубой. Накидки были перетянуты роскошными поясами, впечатляющими разноцветьем со вкусом подобранных камней. На пальцах утренних посетителей кафе красовались перстни и кольца, на запястьях тускло поблескивали широкие браслеты с выгравированными узорами, покрытыми цветной эмалью. Влад погладил свой одинокий перстень с полупрозрачным красным каменным огоньком и слегка усмехнулся: каждый волен украшать себя по собственному желанию и вкусу. Носят ведь и цепи на шее, и замысловатые узорчатые пластины в прическах, и серьги, и ожерелья – кому что нравится… Лишь бы не в тягость было. Серебряный обруч у Дилии на голове, контрастирующий с ее густыми темными волосами, – красиво? Красиво. А массивный плоский перстень у этого мерзавца Мастодонта? Тоже красиво. И не только красиво…