Закодированный (сборник) - стр. 33
– Ты, может, автомеханик был? – спросила Татьяна Гошу.
– Не знаю. Вообще-то я по книжке.
– Да там понятно все! – сказал Костя. И обратил внимание Гоши, деловито сказав: – Коробку все-таки еще подрегулировать надо. Видишь – рвет?
– Подрегулируем, – сказал Гоша.
Их, подъезжающих к своему дому, увидели Одутловатов-дядя и Кумилкин-племянник.
– Все-таки отремонтировали, – сказал задумчиво Кумилкин. – За какие шиши, вот вопрос!
– Есть соображения? – тут же догадался Одутловатов.
– Имеются. Вот скажи, будет женщина мужика держать, если у него денег нет?
– Смотря какой мужик…
– Я в принципе?
– Не будет, – сказал Олег Трофимович, чтобы не ссориться с племянником, хотя на самом деле считал иначе: его самого, когда он был еще однократным инвалидом, одна женщина держала без денег почти два года. Счастливое было время!
– Так вот, – продолжал Кумилкин, – слушай дальше (хотя дядя и так слушал – а чего еще делать?). – Откуда он появился вообще? Кто он? Ничего неизвестно. Я думаю так: серьезный человек взял кассу и залег на дно!
И глаза Юрия мечтательно затуманились. Это была розовая (она же, впрочем, и голубая) мечта его жизни: взять кассу и залечь на дно. И блаженствовать.
31
Утром следующего дня Муслим увидел такую картину: Татьяна на «москвиче», груженном корзинками с овощами и зеленью (даже на сиденьях стояли, не поместившись в багажнике), проехала специально мимо его палатки. А потом, сделав круг почета, выехала на московскую трассу. К обеду вернулась, опять проехала мимо Муслима, зачем-то высунув из окна руку и помахав какими-то деньгами.
Муслим посмотрел на своего земляка и пожал плечами. Не то чтобы он не понял, все он понял, но есть счастливые люди: что им неприятно, умеют как бы не понимать, не впускать себе в душу.
А к вечеру братья уговорили Гошу поучить их ездить на пустоши между домом и карьером. С разрешения матери, естественно.
Гоша согласился, строго предупредив, что гонять не даст.
Через час-другой и Толик, и Костя вполне уверенно вели машину, огибая кочки и ухабы. Чтобы не ссорились, Гоша определил – каждому по десять минут. Он хорошо понимал тоску мальчика, который сидит рядом с другим, ведущим машину, и жадно смотрит. Одно утешение: можно поправить, поучить, крикнуть: «Дурак, на вторую переходи!»
Окрестные пацаны смотрели сначала издали. Потом начали гоняться за «москвичом» на великах. Потом попросились тоже покататься.
– А фиг вот вам! – ответил Костя, но Гоша посмотрел на него укоризненно.
– Ладно, – смилостивился Костя. – Залезайте. Но за руль не пущу!
И в машину набилось, кроме Гоши, восемь человек пацанья.