Размер шрифта
-
+

Заключенный - стр. 14

Чтобы сказал сейчас пастор Абрамс?

Папа, наверное, посоветовал сохранять спокойствие и отдаться на волю Господа. Только он знает, что нам уготовано. Если же он решил призвать нас к себе на небеса, значит, там мы нужны сильнее.

Я пыталась успокоиться, но у меня не получалось. Хотелось, ещё хотя бы чуть-чуть побыть на земле и вкусить простые радости. Мне всего восемнадцать, что я видела в своей жизни?

Почему-то в этот момент сильнее всего я жалела, что так и не пошла учиться, не получила высшее образование, а вышла замуж за малознакомого мне человека, чей запах постоянно раздражал.

Я почувствовала, что отключаюсь. Вокруг происходило нечто невообразимое и страшное. Самое удивительное, что в страшную минуту, думая о смерти, я дочь пастора, не стала молиться, я лишь подумала, что смертник так и не добрался до место казни, смерть сама пришла за ним. Мои последние мысли были о нём и его наглых руках, заставивших трусики с колготками увлажниться.

- Грейс! Грейс!

Колин тормошил моё тело, бил руками по щекам и кричал так, что у меня перепонки готовы были вот-вот лопнуть. Я открыла глаза и посмотрела на бледное, худое лицо мужа, стоящего надо мной.

В салоне было жарко. Я не сразу поняла, что это из-за огня, охватившего хвост самолёта. Только оно и освещало по факту салон.

- Что сидишь? Раскрой глаза, пора уже уносить ноги! – от стресса Колин стал грубее, но отдать ему должное, мужчина не бросил меня. Тело болело и не слушалось, но я заставила себя встать и пойти вслед за ним.

Многим не так повезло, как нам. При крушении правая сторона самолета вместе с крылом отвалилась, в этом месте зияла огромная дыра. Я постаралась смотреть только перед собой, не видеть лица пассажиров, которых нельзя спасти. За спиной было быстро разгорающееся пламя.

С салоном бизнес-класса всё было тоже очень плачевно. Некоторые кресла отломались и валялись прямо в салоне, придавливая мертвых полицейский. Я судорожно сглотнула, чувствуя сильную тошноту.

Колин ловко перелезал через препятствия. За нами шло ещё несколько выживших.

Заключенный, намертво пристёгнутый к своему креслу цепями, сидел в кресле и безразлично смотрел как остальные сбегают. Выжившие полицейские просто бросили его, смотались, пока не загорелись заживо. Такая жестокость поразила меня.

Разве после этого и они не преступники?

- Ему нужно помочь. – окликаю Колина. – Он сам не выберется.

- Туда ему и дорога, Малышка, он убийца. – Я не стала спрашивать, кто ему сказал, что он убийца. Но у меня сердце разрывалось при мысли, что живой человек сгорит заживо. – Его так и так везли на казнь, забудь о нём.

Страница 14