Заклятые бывшие - стр. 60

14. Глава 13

Ярослав

Ранним воскресным вечером бар забит до отказа. Разговоры посетителей, звон стекла и фоновая музыка сливаются в один общий гул. Покручиваю пальцами широкий стакан, не поднимая глаз от покачивающегося внутри напитка.

Это были три долгих... чертовски долгих... дня. Кажется, во мне больше не осталось эмоций. Только усталость во всем теле. И опустошение.

Даже злость, и та улеглась. Пусть каждый раз, закрыв глаза, я все еще вижу повернувшуюся ко мне спиной Нелли, ее быстро удаляющуюся, напряженную фигуру, но теперь от этой картины меня не душит ярость. Во мне засела леденящая пустота.

Приподнимаю стакан. Эта обжигающая жидкость нисколько не помогает. Все равно делаю глоток. Морщусь и ставлю напиток на место.

На диван напротив с шумом падает черная спортивная сумка. Передо мной возникает недовольный Эдик.

— Я думал, мы присоединимся к пацанам, мяч погоняем, — предъявляет претензии, потянувшись к моему стакану. — А ты тут, — изучает запах его содержимого. — Фу! Не самый лучший коньяк хлещешь!

Возвращает напиток на стол и плюхается на диван.

— Ты же сам настоял на встрече, — развожу руками. — Смотри теперь на такого, какой есть.

Эдик недоверчиво разглядывает мое лицо.

— Это командировка тебя так вымотала? — пытается продолжить в приподнятом настроении, но мой хмурый взгляд стирает улыбку на лице друга.

Потерев лицо ладонями, так сильно, что запылали щеки, откидываюсь на спинку дивана.

— Да что случилось-то? — нетерпеливо спрашивает Эдик.

— Нелли... такого мне наговорила, — огорченно отвечаю. — Обвинила во всем сразу. Мы сильно повздорили, и она к родителям уехала.

— Не первый же раз ссоритесь, — подбадривает Эдик. — Ничего, бывает. Поговорите — помиритесь. Чего так размяк? — хмыкает он. — Не в твоем стиле трагедию устраивать.

Бросаю на друга недобрый взгляд. Одним махом опустошаю стакан. Со звоном поставив его на место, чеканю:

— Нелли считает, что я живу с ней из-за отца. Держусь поближе к начальству, карьеру так строю. А попутно еще и на подругу ее засматриваюсь.

— Что?.. — со смешком изумления переспрашивает Эдик.

— Вот тебе и трагедия, — толкаю пустой стакан, он скользит через стол в руки к другу.

Эдик пораженно смотрит на меня. Медленно киваю, давая понять, что все сказанное мною чистая правда. Поставив локти на стол, подпираю подбородок сцепленными в замок пальцами.

— Как? Как она могла так обо мне подумать? Я не знаю... — с досадой произношу.

Эдик хмурится, выбирается из-за стола и следует к барной стойке. Наконец, до него дошло, насколько все плохо.

Друг возвращается с новой порцией коньяка для меня и кружкой кофе для себя. Устраивается напротив.