Заклятие сатаны. Хроники текучего общества - стр. 27

. Кто-нибудь скажет: столько времени прошло, зачем восемнадцатилетним ребятам знать, кто правил страной за полвека до того, как они родились? Ну что ж, может быть, фашистская школа слишком активно вдалбливала нам это в голову, но я в десять лет помнил, что премьер-министром во времена «Похода на Рим»[83] (двадцатью годами ранее) был Факта, а в восемнадцать вдобавок знал, кто были Раттацци и Криспи[84], а ведь это уже предыдущий век.

Дело в том, что изменились наши отношения с прошлым, и, по-видимому, это затронуло и школу. Когда-то мы горячо интересовались прошлым, потому что в настоящем новостей было не так уж и много – достаточно вспомнить, что в газете все они помещались на восьми страницах. Благодаря средствам массмедиа на нас обрушился вал информации о настоящем, и вдобавок через интернет я могу отслеживать миллионы событий, происходящих прямо сейчас (включая самые незначительные). Прошлое, о котором говорят нам массмедиа, – будь то деяния римских императоров или Ричарда Львиное Сердце, да даже события Первой мировой – доходит до нас (через Голливуд и сопутствующую ему индустрию) вместе с лавиной информации о настоящем, так что очень маловероятно, что потребитель фильма сумеет уловить временную разницу между Ричардом Львиное Сердце и Спартаком. Аналогичным образом расползается или по крайней мере теряет осязаемость граница между вымыслом и реальностью: сами посудите, с какой стати подросток, когда смотрит фильм по телевизору, должен держать в голове, что Спартак был на самом деле, а Виниций из Quo vadis?[85] – нет; графиня ди Кастильоне[86] – историческое лицо, а Элиза ди Ривомброза[87] – нет; что Иван Грозный реален, а Минг, тиран с планеты Монго, – нет, если они так мало чем отличаются друг от друга.

В американской культуре это расплющивание прошлого настоящим переживается на удивление беззаботно: вам даже может попасться профессор философии, уверяющий, будто, дескать, совершенно неважно, что говорил Декарт о нашем образе мышления, поскольку то, что интересует нас сейчас, – это последние открытия в области когнитивистики. При этом люди забывают, что когнитивистика достигла того, чего достигла, отчасти именно потому, что философами XVII века были подняты определенные темы, а главное – люди не желают учиться на опыте прошлого.

Многие считают старинное изречение, что, мол, история – учительница жизни, банальностью в духе наивного морализаторства, но, если бы Гитлер внимательно проштудировал русскую кампанию Наполеона, он бы не попался в ту же ловушку, и, если бы Буш хорошо изучил военные действия англичан в Афганистане в девятнадцатом столетии (да чего там, хотя бы самую последнюю войну советских войск с талибами), он бы иначе повел свою афганскую кампанию.