Заклинание для Хамелеона - стр. 6
Только что-то сердце не согласно.
Они прошли мимо бурого камня, где совсем недавно сидел хамелеон, и Бинка передернуло.
– А может, у Джустина спросить? – предложила Сабрина, когда они подходили к деревне. Сумерки здесь опускались быстрее, чем на камне. В деревне зажигали огни.
Бинк посмотрел на необыкновенное дерево, о котором говорила Сабрина. В Ксанфе росло много деревьев, иные из них были незаменимы в хозяйстве. Так, из пивных качали пиво, из нефтяных – топливо, а сам Бинк носил башмаки с большого башмачного дерева, растущего к востоку от деревни. Но Джустин-дерево – это нечто особенное, выросшее не из семечка. Листья его напоминали формой человеческие ладони, а ствол уподоблялся цветом загорелой человеческой коже. Ничего удивительного – ведь прежде это дерево было человеком.
На мгновение Бинку пришла на ум история этого дерева – частичка богатейшего фольклора Ксанфа. Двадцать лет назад жил да был один из величайших злых волшебников – молодой человек по имени Трент. Он обладал способностью мгновенно превращать любое живое существо в какое угодно другое. Не удовлетворенный званием волшебника, присужденным ему в знак признания его могучего таланта, Трент возжелал употребить свой талант на то, чтобы захватить престол Ксанфа. Действовал он без затей: всякого, кто ему противостоял, превращал в нечто такое, что уже не могло противостоять. Тех, кто представлял для него наибольшую угрозу, он превратил в рыб – на суше, предоставив им возможность трепыхаться, пока не околеют. Менее опасных он превращал в животных и растения. Так, некоторые разумные животные своим нынешним обличьем были обязаны ему; будучи драконами, двухголовыми волками и сухопутными осьминогами, они сохраняли человеческий разум и память о своем происхождении.
Теперь Трента не было, но плоды его трудов остались, ибо не существовало волшебника, способного вернуть его жертвам изначальный вид. Голограммы, шила в заднице, невидимые стены – конечно, все это признавалось за таланты, но превращения – явление совсем иного калибра. Такой мощный талант проявлялся раз в поколение, но почти никогда не повторялся. Джустин чем-то рассердил волшебника Трента – никто не мог вспомнить, чем именно, – и потому стал деревом. И никто не мог расколдовать его.
Джустин умел передавать голос на расстоянии. Это был не расхожий фокус с чревовещанием и не пустяковое умение вызывать идиотский смех, а настоящая членораздельная речь без использования голосовых связок. Став деревом, он сохранил свой талант, и, поскольку теперь у него было полно времени на размышления, жители деревни часто приходили к нему за советом. Часто эти советы оказывались дельными. Джустин не гений, но, будучи деревом, обрел более объективный взгляд на людские проблемы.