Заказ на (не)любовь - стр. 38
– Варя, любую женщину можно купить. Вопрос только в цене. Если вам хочется заломить ее повыше, что же, это ваше право. Я щедрый человек и готов хорошо заплатить за свои желания. Просто помните об этом. Я всегда получаю то, что хочу.
Не взяла ни один из его даров и даже просто от разговоров пытаюсь убежать. Потому что его поведение лишь подтверждает то, что и так хорошо знаю. Но Невельский в эту схему никак не вписывается. Ему не нужно меня обаять, производить впечатление и пытаться расположить к себе. Нас с ним связывает только Соня. И потому неожиданный подарок становится чем-то совершенно необыкновенным. Настолько волнующим, что я начинаю заикаться, забирая коробочку и приглашая мужчину на кухню для ужина.
Хорошо, что дочка почти без умолку болтает, то с Львом, то с Лианой, иногда и мне достается немножечко ее внимания. Но это здорово помогает сгладить обстановку, во всяком случае, Невельский увлечен дочерью гораздо больше, чем мной или содержимым своей тарелки. Он вслушивается в Сонины слова, отвечает ей, шутит, что-то без конца рассказывает – и почти не смотрит на еду. И на меня, к счастью, тоже, потому что я как раз чувствую себя совсем не так уверенно и спокойно, как дочка. И есть не могу, даже ту крошечную порцию, что положила, одолеть нет сил.
Пользуюсь моментом, когда Соня забалтывает мужчину какой-то очередной историей, и сбегаю в ванную. Лью на руки холодную воду, а потом прижимаю ладони к разгоряченным щекам. Легче не становится, но может, так хотя бы внешне мое смятение не будет бросаться в глаза.
Вернувшись в коридор, прислушиваюсь к болтовне на кухне и решаюсь, наконец, раскрыть подарок. Можно было бы, конечно, подождать, пока Лев уйдет, но любопытство пересиливает. Тяну за кончики тоненькую золотистую ленточку, а сердце ускоряет бег. А потом и вовсе норовит выскочить, стоит мне открыть крышку. Внутри коробки находится бабочка. Маленькая, примерно в половину ладони, но словно живая. Я не знаю, что передо мной: украшение, брошка или просто какая-то декоративная вещица. Но это и не важно. Она напоминает кусочек сказки, неведомым образом заскользнувшей в жизнь. Хрупкие крылья из нежнейшего шелка чуть подрагивают от моего дыхания. Я осторожно касаюсь пальцем тоненьких усиков и улыбаюсь, когда они легонько щекочут кожу.
А потом глаза затягивает странной пеленой, и я не сразу понимаю, что плачу. Захлебываюсь беззвучными рыданиями от щемящего умиления, от нежданной нежности, которой тесно в сердце, от сладкой боли, что оплетает изнутри. Знаю, надо остановиться, успокоиться: нельзя, чтобы Соня увидела меня такой. И он… Особенно он! Но не могу… Слезы текут и текут, пока я внезапно не ощущаю невесомое касание. Будто бабочка и впрямь ожила, вспорхнула, опускаясь на мою щеку и стирая соленую дорожку. Вздрагиваю и оборачиваюсь, тут же натыкаясь на стоящего слишком близко мужчину. Непростительно близко.