Закат над Квантуном - стр. 9

Почтово-телеграфная служба работает круглые сутки, даже по воскресеньям и в двунадесятые праздники, потому как дело это чрезвычайно важное. А для военной крепости-порта особливо.

Прельстившись дополнительным денежным поощрением, Яков Шлянкер споро собрался и уже в 9¼ был в присутствии (благо жил поблизости). Пройдя в кабинет Поспелова, Яков нашел своего начальника в компании городового и полицейского надзирателя Домбровского, с которым когда-то познакомился на службе.

– Витольд Иванович, какими судьбами? – приветливо улыбнулся своей чарующей улыбкой Шлянкер.

– Вас арестовать, господин мошенник! – не менее любезно отозвался Домбровский.

Через два часа, в 11 дня, Шлянкера посадили в почтовый утренний поезд и этапировали в Дальний. Прибыв в порто-франко, в котором он успел «заработать» 513 рублей, Яков вдруг осознал, что веселая авантюрная жизнь для него закончилась…

2. Кафешантан

Субботним вечером, сразу после службы, Горский по традиции отправился к Унгебауэру. У Демьяна Константиновича как раз откупоривали вторую бутылку Мартеля. В просторной гостиной Антон Федорович обнаружил давно знакомых джентльменов: заведывающего ремонтными мастерскими порта мистера Ливза со своим неизменным спутником-драгоманом Эссельсеном, химика герра Ланфельда, штабс-капитана Гвоздевича и самого хозяина.

– Антуан! – радостно воскликнул лейтенант флота. – Мы тебя заждались! Проходи скорее, присоединяйся! Фридрих, – обратился он австрийцу, разливавшему коньяк, – налей-ка штрафную нашему следователю!

– Кого сегодня изловили? – весело осведомился Гвоздевич.

– Денежного мошенника, Георгий Сильвестрович, – ответил Горский, здороваясь за руку с друзьями. – Правда, он пока еще на свободе, но, уверен, к понедельнику будет в Дальнем и предстанет перед судом.

– Много денег украл? – осторожно спросил англичанин Ливз, шотландец Эссельсен тотчас перевел.

– Точная сумма будет известна по его задержании, однако не думаю, что она превышает трехсот рублей.

– Какие пустяки, – покачал головой Ланфельд, протягивая Антону Федоровичу полную рюмку. – И стоило из-за трехсот рублей ломать себе жизнь?

– Пей штрафную, Антуан! – приказал Унгебауэр.

– Господа, вы же знаете, что я не любитель крепких напитков…

– Не принимается! – запротестовал хозяин особняка. – Нечего опаздывать!

Горский нехотя повиновался, но твердо заявил, что пить коньяк более не станет. Специально для него Демьян Константинович распорядился принести марсалы.

– И вправду ваш мошенник дурак, коли позарился на три сотни, – сказал Унгебауэр, наливая Антону Федоровичу крепленого вина из Сицилии.