Закат над Квантуном - стр. 64
Свадьбу праздновали в ресторане при гостинице «Дальний». Небольшой уютный зал с одной стороны вместил всех приглашенных, с другой – гарантировал от нежеланных гостей.
Решив соединить свою судьбу с Демьяном, Тереза Страшкевич приобрела как минимум одного непримиримого врага в лице кафешантанного антрепренера. Навсегда покинув сцену «Империала», мадам Ардан, несомненно, обрекла легкомысленное заведение если не на гибель, то на снижение прибыли уж точно. При этом она нисколько не жалела о сделанном ею выборе, напротив – была рада покончить с мутным прошлым.
В метрической книге сделали соответствующие записи. С этого дня мещанка австрийских Черновиц Тереза Страшкевич, римско-католического исповедания, становилась Терезой Унгебауэр. Отец Ксенофонт, прежде чем совершить таинство, произнес длинную напутственную речь, под конец которой взял с невесты расписку, что та непременно будет воспитывать детей в православии.
В воскресенье 25 января стояла прекрасная (насколько это возможно для зимы) погода: солнечная и теплая. Между тем в газетах писали о безысходности русско-японских противоречий, о взаимном недоверии и эскалации конфликта. Россия направила Китаю ноту, относительно нейтралитета последнего. Более того, наша Империя ни много ни мало настаивала на увольнении всех иностранных офицеров, находившихся на службе китайского правительства, а также испрашивала число, наименование и расположение войск Поднебесной. От Японии мы добивались разоружения Южной Кореи взамен на суверенность Китая в Маньчжурии.
Проживавшие во Владивостоке японские купцы, мастеровые и прислуга экстренно выезжали из России на прибывшем за ними специально зафрахтованном английском пароходе «Афридис»…
Порт-артурский корреспондент «Рейтера» сообщал, что русские концентрируют войска на Ялу, оправдывая это враждебностью Японии. И это была чистая правда, потому что Гвоздевич неделю назад говорил ровно о том же. Его 3-ю Восточно-Сибирскую стрелковую бригаду уже выдвинули из Порт-Артура в сторону Северной Кореи. Георгий Сильвестрович со своими ротами должен был покинуть Дальний со дня на день.
Утром следующего дня, по дороге в присутствие, внимание Горского привлекла четверка стрелков, державших под руки испуганного китайца. Азиата очевидно собирались пороть, приготовления шли полным ходом.
– Что ж вы делаете, братцы? – подошел к ним Антон Федорович. Китаец с надеждой поглядел на титулярного советника.
– Вор он, ваше благородие! – уверенно заявил ефрейтор со злым выражением лица.
– Что же он украл?
– На казенные харчи позарился, паскуда!