Закат над Квантуном - стр. 40
Сыскных агентов в распоряжении дальнинского полицмейстера не было, поэтому судебный следователь снова обратился за помощью к Дминскому. Просил того во-первых, установить, кто в почтово-телеграфной конторе отвечает по четырехзначному номеру и где квартирует. Во-вторых, приставить к объекту филёра из числа свободных городовых (заодно и обучится человек ремеслу). В-третьих, не позднее субботы 10 января сообщить ему, Горскому, о результатах слежки: к кому ходил объект, с кем разговаривал и т. п. Полицейский надзиратель тяжело вздохнул. Видно было, что задача перед ним стояла трудная, особенно ввиду обилия своей работы. Дминский мог легко отказать, сославшись на занятость – его прямой начальник не судебный следователь, а полицмейстер. Но не в характере полицейского надзирателя Административного городка было манкировать просьбами Антона Федоровича. Имел он к Горскому громадное уважение за его бескорыстную службу и быстрый ум, поэтому согласился исполнить просьбу и в этот раз.
Прошло два дня. Тереза Страшкевич не звонила, поэтому Антон Федорович смел надеяться, что у кафешантанной примы всё хорошо. Из полиции известий также не поступало.
В полдень Горский собирался отправиться в кухмистерскую пообедать, как на пороге его камеры возник долговязый парень с седеющей головой, торчащими ушами и легкой щетиной. Его лицо выражало крайнюю сосредоточенность и носило оттенок скудоумия. Он был одет в черное неприметное пальто, в руках сжимал шапку-пирожок.
– Д-добрый день, – поздоровался он, заикаясь. – Мне н-нужен судебный с-следователь Горский.
– Я к вашим услугам, – с готовностью отозвался титулярный советник. «Похоже, про обед придется забыть».
Долговязый утвердительно кивнул и закрыл за собой дверь. Антон Федорович напрягся, пригласил посетителя присесть. Парень снова кивнул и уселся на венский стул напротив.
– Позвольте узнать, что привело вас ко мне? – судебный следователь взял инициативу, чтобы не утруждать заику лишними объяснениями.
– М-меня зовут Самсон. Самсон Семенов, – представился долговязый, что с точки зрения этикета было правильно. – Я с-служу городовым н-низшего оклада…
– Вот как?.. – немало удивился титулярный советник. Только теперь он понял, для чего тот явился.
«Гм… Дминский подобрал хорошего человека для наружного наблюдения – никогда не угадаешь в нем полицейского».
– Вам п-поклон от г-господина Дминского, – едва заметно улыбнулся Семенов. – В-ваше б-благородие уже, вероятно, д-догадалось, зачем я з-здесь…
– Да. И прошу называть меня впредь Антоном Федоровичем, – сразу попросил судебный следователь из соображений милосердия. Словосочетание «ваше благородие» давалось Самсону Семенову чрезвычайно тяжело.