Захват Ганимеда - стр. 8
Она набрала на аудофоне, болтающемся на стене на трех оставшихся винтах, номер местной службы такси. После этого Джоан уселась, уложив рядом свою записывающую аппаратуру, и стала ждать прибытия такси-ионокрафта.
«Я все еще способен думать», – в это утро сказал себе Пол Риверз. После этого с тяжелым вздохом он перевернулся, чтобы и его живот мог спокойно обзавестись таким же загаром, который уже успела заполучить многострадальная спина. «Вот лежу я, – окруженный безмолвной плотью своих собратьев-людей, – сказал он себе с некоторой долей горечи, – а мои мысли продолжают крутиться так, будто я по-прежнему читаю балбесам-студентам лекцию в университете. Тело мое здесь, зато мысли… возможно, господа студенты… главной проблемой человека является то, что он никогда не там, где он есть, а всегда там, куда собирается, или там, откуда он родом. Таким образом, когда я в одиночестве, на самом деле я вовсе не один. А когда я с кем-нибудь, на самом деле я вовсе не с ним.
Как же, – едва ли не с гневом спросил он себя, – мне заставить свой разум заткнуть свой большой энергичный рот?»
Лежа лицом кверху, Пол Риверз не открывал глаз. Солнце было слишком ярким, и он видел лишь ярко-розовую пелену, но даже и она раздражала его своей яркостью. Теперь же, отвернувшись, он почувствовал, что может спокойно открыть глаза.
Первое, что предстало его взору, оказалось полузасыпанной песком бутылочкой из-под транквилизаторов. Кроме того, воздух был наполнен солоноватым морским запахом, к которому примешивались освежающие нотки запаха гниющих водорослей и тухлой рыбы. Прислушайся: шорох набегающих волн, бесконечное рождение, развитие и смерть, не имеющие никакого смысла. Отдаленные крики и смех предположительно просвещенных и невинных, но на самом деле одурманенных спиртным и наркотиками – плоды трудов оккупационных властей. Ощущай, пока можешь, велел он себе, этот здоровый вкус песка на губах, старайся почувствовать, как он хрустит на зубах. Запоминай то, как песчаные блохи скачут по твоей поджаренной спине. Вот это, сурово сказал он себе, и есть настоящая жизнь.
Однако он не смог заставить себя не прочитать ярлычок на бутылочке. «Да, – подумал он при этом, – я – пожалуй, самый мой безнадежный случай».
На натюрморт из бутылочки и песка вдруг упала чья-то тень, и Пол Риверз поднял голову. Медленно. Лица этой женщины он не узнал, зато соски оказались знакомыми. Это была мисс Холли Как-бишь-ее-там, вице-президент местного отделения Общества сексуальной свободы. Возможно, для того чтобы не казаться совершенно голой, она носила солнцезащитные очки в роговой оправе и с очень толстыми стеклами. Наверное, ей лет двадцать или около того, мелькнула у него смутная мысль. Для меня, конечно, слишком молода, хотя…