Заххок - стр. 55
В этом месте рассказ Ёдгора вновь прервали.
– Почему смелый? При чём здесь смелость?! – возмутился раис. – С начальством хитрить надо. Не в том смелость, чтоб начальнику перечить. Насквозь надо его видеть. Слабым и глупым себя проявить. И того, что тебе надо, от него добиться. С начальником военную хитрость применять следует. Как с врагом. Вот в чём настоящая смелость. Власть как буря, мы как трава. Власть пролетела и сгинула, а мы пригнулись и вновь выпрямились…
– Ваша правда, раис, – ответил Ёдгор. – Но покойный Гиёз не пригнулся. За бесчестье почёл. Наоборот – выпрямился, на Зухуршо смело смотрит. А Зухуршо внезапно встаёт, выходит, ничего не сказав. Смех мой сам собой проходит, слабость меня одолевает, подобная той, что охватывает, говорят, человека в смертный час.
Почтенный Додихудо говорит:
«Мы не знаем, что с нами будет. Этот человек способен мстить за любую мелочь. Может, ещё решит нас с Ёдгором казнить. Сейчас время намоза. Давайте помолимся. Возможно, в последний раз».
«Зачем молиться?! – покойный Гиёз кричит, отчаяние выказывает. Конец верёвки, которая на его шее висит, хватает, дёргает яростно, выкрикивает: – Мне только в ад дорога. В рай никогда не попаду…»
Голову на стол роняет, в голос плачет…
И сам Ёдгор рассказ прервал и заплакал. Мы тоже молчали. Наконец мулло Раззак сказал:
– Да, страшна такая смерть. Мало того, что позорная, но для души губительная. Когда человек умирает, душа выходит через ноздри и поднимается к Богу. Но если смерть наступает в петле, естественный выход закрыт, и душа оскверняется, потому что вырывается через задний проход вместе с нечистотами. Она не может попасть в рай, а идёт прямо в ад.
Ёдгор утёр слёзы:
– Чем мы могли несчастному Гиёзу помочь, как утешить? Он плачет, я к нему подхожу, руку на плечо кладу:
«Надежды не теряй, брат. Будет, как Бог решит. Иншалло…»
С шеи Гиёза петлю снимаю, на стол бросаю. Молитвенные коврики в доме у мулло Гирдака оставлены. Расстилаем платки – у кого какой имеется. Молиться начинаем. Дверь открывается, Занбур кричит:
«Эй, талхакские, выходите».
Мы не откликаемся, начатый ракат до конца доводим. Занбур в кабинет заходит.
«Э, перед смертью не намолитесь. Скоро в загробном мире будете, с Богом лично поговорите. Идём быстрее, Зухуршо ждать не любит».
Молитву заканчиваем, к двери идём. Занбур кричит:
«Главное забыли. Без этого, – верёвки со стола поднимает, – до Бога не доберётесь».
Спасибо, петлю на шею покойному Гиёзу не надевает. Наверное, тоже сострадание имеет…
Шокир рассказ Ёдгора прервал, из темноты, от двери, голос подал: