Заговор против Сталина - стр. 30
Гауптштурмфюрер начал издалека: посетовал на ухудшение погоды, поинтересовался, нет ли у заключенного претензий к условиям содержания, не желает ли он выразить просьбу. Уместным ответом был бы смех, но Павел пожал плечами, пробормотал, что по-немецки не понимает и что он член экипажа британского судна и знает только английский язык.
– Ну, хорошо, – сухо улыбнулся Гопплер, переходя на язык короля Георга и премьер-министра Черчилля. – Английский так английский, – и повторил то, что было сказано ранее.
– Спасибо, меня все устраивает, – слабым голосом отозвался Павел. – Если можно, не возражал бы покурить…
– Извольте, мистер, – вместо удара в челюсть Гопплер извлек пачку немецких сигарет, дождался, пока трясущиеся пальцы извлекут сигарету, и щелкнул зажигалкой.
Крепкий табак скрутил горло, майор надрывно кашлял, но продолжал курить. В глазах офицера заблестела ирония.
– Вы хорошо говорите по-английски, господин офицер, – похвалил Романов. – Жили в наших краях?
– Нет, не жил, – отрезал ариец. – Расскажите о себе: кто вы, как оказались на британском судне, откуда и куда направлялись?
– Конечно, в этом нет ничего секретного, господин офицер. Но заранее прошу прощения, мне трудно говорить…
Первый экзамен он сдал. Сначала Гопплер слушал с интересом, потом рассказ заключенного начал утомлять, стало скучно.
– Хорошо, – перебил он. – Итак, я правильно вас понял? Вас зовут Джон Кирби, вы родом из Портсмута. Тридцать четыре года, моряк торгового флота его королевского величества, звание уоррент-офицер, то есть старший мичман. Возвращались на «Глазго» из Мурманска, куда доставили груз. Я не ошибся?
– Да, все правильно, господин офицер. Мы подверглись внезапному нападению. Думаю, это была подводная лодка.
– Почему я должен вам верить? При вас не оказалось никаких документов.
– А почему вы не должны мне верить? – недоумевал Павел. – На затонувшем судне весь экипаж состоял из британцев, больше там никого не было. Документы остались в каюте, у нас не было времени за ними возвращаться – судно стремительно тонуло.
– Какой груз вы доставили в Мурманск?
Павел старательно перечислил: продовольствие, армейская обувь, современные средства радиоэлектронной связи, металлорежущее оборудование… Другого он не знал – «недоофицеру» на судне много знать не положено. А что перевозили «Вестминстер» и «Хэмилтон» – он и вовсе без понятия. Но на крейсер в порту Мурманска после окончания разгрузки что-то доставили – небольшой опечатанный груз весом не больше тонны. Люди шептались, что это золото, которым расплачивается за поставки с Запада советское правительство. Лукавить в этом вопросе Павел не стал. Его слова нуждались в убедительном довеске. Если крейсер ушел, это не имело значения – весь мир знал, что помощь не бесплатная. Если крейсер затонул, немцы все равно золото не поднимут. Гопплер едва заметно поморщился, из чего явствовало, что крейсер все-таки ушел.