Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева - стр. 16

Профессор Домшак (можно предположить, что так назван Ломшаков. – Авт.) от имени съезда выразил благодарность Массарику, Бенешу и Гирсу. Он указал, что, несмотря на значительное сокращение средств, отпускаемых на помощь русским в 1923 году, будут приняты меры, чтобы помощь студентам и русским ученым не подвергалась значительным сокращениям. Перерыв в образовании русской молодежи исключается. Далее выяснилось, что под угрозой закрытия находятся бухгалтерские курсы и некоторые учреждения Земгора. Прекращаются субсидии союзам инженеров, писателей и т. д. По этому поводу «Русская газета» пишет, что вопрос о субсидировании ученых и учащихся должен быть перенесен в другую плоскость. «Гораздо более соответствовало бы достоинству этих лиц и достоинству русского имени, если бы субсидии приобрели природу ссуд, подлежащих со временем погашению».

2 октября состоялось административное заседание 2-го съезда. Был заслушан доклад комиссии по студенческим делам. Съездом было вынесено пожелание, чтобы мининдел производил прием на иждивение согласно просьбам, возбужденным студотделом при правлении Союза русских академических организаций. Далее были заслушаны доклады… о положении средней школы. Профессор Анциферов докладывал о посещении Гирса по вопросу о положении высшей школы в советской России, была принята резолюция, в которой говорится, что «съезд делегатов русских акад(емических) организаций за границей не может обойти молчанием продолжающееся разрушение высшей школы в России… Протестуя против изгнания некоммунистического студенчества из вузов и продолжающихся преследований, съезд обращается ко всему культурному миру с призывом возвысить свой голос в защиту русской науки, растоптанной во имя русской доктрины и корыстных групповых интересов[18].

Геополитическое чутье подсказывает Масарику, что в этот процесс подготовки из эмигрантов ученых и инженеров, историков и экономистов нужно втянуть такую набирающую мощь державу, как Соединенные Штаты Америки. Своим могуществом она во многом уже была обязана интеллекту эмигрантов. В апреле 1923 года Масарик обратился к общественности США, чтобы та, подобно чехословацкой, помогла эмигрантской молодежи получить профессиональное и высшее образование, а состоявшимся специалистам – найти себя в научной и инженерной среде. Так сохранится, считал он, та социально-интеллектуальная база, на которой будет строиться культура будущей демократической России.

Тут интересна еще одна линия развития, идущая от идеи Масарика, – возникновение впоследствии при американских университетах русских институтов и советологических центров. То, что эти институты возникли, и то, что они были эффективны в холодной войне с Советским Союзом, Америка обязана и усилиям Масарика, и научному подвижничеству многих русских эмигрантов.