Загадки жизни и смерти царевича Дмитрия - стр. 50

В свое время А. С. Суворин высказал мнение, что следственное дело, привезенное из Углича, было черновиком, который впоследствии дьяк Елизарий Вылузгин обработал и превратил в беловой вариант дела для доклада царю. Однако, как считает Суворин, не имея времени, Вылузгин «монтировал» беловик частями подлинных документов, что объясняет наличие «рукоприкладства» лишь на части протоколов допросов.

Данная точка зрения не находит подтверждения в исследовании А. П. Богданова, который установил, что следственное дело составлено тринадцатью людьми, каждый из которых имеет свой индивидуальный почерк70. Причем из 54 склеек Елизарий Вылузгин является непосредственным «автором» лишь одной – содержащей показания Андрея Александровича Нагого. Кроме того, Вылузгин сделал несколько поправок к другим документам.

Что же касается «редактирования» материалов дела, то переписывание черновых документов набело было закреплено на законодательном уровне. И, как было установлено А. П. Богдановым, это осуществлялось на месте расследования, в Угличе, а не после возвращения в Москву.

Как видим, мнения исследователей в отношении оформления материалов дела разняться как в отношении добросовестности «пищиков» при составлении черновиков, так и при последующем перебеливании документов.

В целом отношение исследователей, занимавшихся в свое время изучением угличской трагедии, к работе следственной комиссии, полноте следственных действий, окончательным результатам проведенного следствия и их оформлению весьма неоднозначно. Да иного и быть не может.

Дошедший до нас документ является неполным, что в свою очередь и порождает различные взгляды на него и различные его толкования. Это отражается и на оценке работы следственной комиссии, а также позволяет додумывать то, что до наших дней не сохранилось, кануло в Лету.

Так, А. И. Тюменев и Р. Г. Скрынников считают, что расследование угличских событий не было предвзятым.

Первый из них, разбирая выдвинутые некоторыми исследователями обвинения в адрес следственной группы, указал: «Почти все эти обвинения несправедливы и недостаточно обоснованы, а те немногие, которые имеют некоторое значение, могут быть истолкованы и в ту и в другую сторону. Путем разбора Следственного дела нельзя доказать ни пристрастия, ни беспристрастия следователей»71.

То есть фактически А. И. Тюменев говорит, выражаясь юридическим языком, о недостаточности улик для разрешения данного вопроса. И это, в принципе, справедливо и является наиболее взвешенной оценкой данного вопроса.