. Однако на этом везение нового митрополита закончилось. Москва, традиционно рассматривая Тверь как своего соперника (независимость Твери будет ликвидирована лишь спустя девять лет после описываемых событий), отнеслась к новому иерарху крайне подозрительно и не признала его. В первую очередь отречения от самовыдвиженца московские власти потребовали от зависимого от них тверского епископа. В «утвержденной» грамоте Вассиана, получившего тверскую кафедру на следующий год после поставления Спиридона-Саввы, специально говорится о нем: «А к митрополиту Спиридону, нарицаемому Сатане, взыскавшаго во Цариграде поставлениа, во области безбожных турков, от поганаго царя, или кто будет иный митрополит поставлен от латыни или от Турскаго области, не приступити мне к нему, ни приобщениа, ни соединенна ми с ним не имети никакова»
[4]. Однако окончательной катастрофой для претендента на роль руководителя Русской православной церкви оказалось то, что и власти Литвы не приняли чуждого им нового митрополита и посадили его в заточение. Каким-то образом Спиридон-Савва бежал из литовской темницы на Русь. Московские власти приняли его ничуть не лучше, чем литовские, и между 1483 и 1503 гг. он оказывается в заточении в Ферапонтове монастыре. Хоть авантюра его окончательно провалилась, однако, как можно судить по сохранившимся документам, до самого своего конца Спиридон-Савва не отказался от своего сана. Уже находясь в заточении, по заказу какого-то высокопоставленного лица примерно в 10-х гг. XVI в. он пишет «Послание о Мономаховом венце», в котором, как считает Р.П. Дмитриева, и была впервые изложена интересующая нас легенда.
Свое послание Спиридон-Савва начал с истории о разделении вселенной между сыновьями Ноя, и, упомянув различных «обладателей вселенной», перешел к эпохе римского императора Августа, который поставил «Пруса в брезех Вислы реки в град, глаголемый Морборок, и Торун, и Хвоиница, и пресловы Гданеск, и иных многих градов по реку, глаголемую Немон, впадшую в море. И вселися ту Прус многими времены лет, пожит же до четвертаго роду по колену племени своего; и до сего часа по имени его зовашеся Прусская земля. И сиа о сих.
И в то время некий воевода новгородски имянем Гостомыслъ скончявает житье и съзва владалца сущая с ним Новагорода и рече: “Съвет даю вам, да послете в Прусскую землю мудра мужа и призовити князя от тамо сущих родов римска царя Августа рода”. Они же шедше в Прусскую землю и обрятошя тамо некоего князя имянем Рюрика, суща от рода римска царя Августа, и молишя его с посланми всех новгородцев. Князь же Рюрик прииде к ним в Новгород и име с собою два брата; имя единому Трувор, другому Синеус, а третий племянник имянем Олег. И оттоле наречен бысть Новъгород Великий; и княжай в нем князь велики Рюрик»
