Загадки Красного сфинкса - стр. 74
– Вот скажу госпоже Мари-Мадлен, что вы не бережете грудь, и она уйдет в монастырь!
– Что, опять?
– Наденьте, Монсеньер. Мех ну очень теплый и легкий, я такого никогда раньше не видел, – я провел щекой по нежному темному меху, что словно манил зарыться в него и заснуть.
– Давай сюда своих соболей. Не хватало мне еще раз племянницу из монастыря возвращать.
– Да мехом внутрь же! Так теплее. А сверху парча – очень красиво.
– В этой безрукавке я выгляжу как шатер Франциска Первого, сбежавший с Поля золотой парчи**.
– Так сверху ж кираса будет. И тепло, и не дует.
Монсеньер отправился на военный совет, а я решил пройтись по окрестностям. У Виньи после той несчастной конной прогулки остался шрам на лбу, а мне Монсеньер запретил любые передвижения верхом. Так что Жан-Поль тоже спешился, и мы около часа шли до Форт-Луи.
На границе нейтральной полосы мы остановились. Нейтраль была помечена старой корзиной, присыпанной землей, чтобы не сдвинулась от ветра.
– Зря ты к лодке поскакал, это ж граница обстрела отмечена – пушки достают ровно до лодки, чтоб зря порох не тратить, везде ориентиры, – просветил меня Рошфор после того как мы тогда чуть не погибли.
Так что теперь я первым делом высматривал ориентиры, чтобы держаться от них подальше.
Но по прежде пустынной нейтрали сегодня со стороны города бродили какие-то люди. Я увидел худую маленькую женщину в большом чепце и длинном переднике. За ее юбку держались трое детей – крошечная бледная девочка и двое мальчишек лет восьми-девяти. Женщина щипала первую траву, складывая в подвернутый передник. Мальчик поменьше, со светлым хохолком на макушке, встал на коленки и тоже рвал тоненькие травинки. Старший и девочка стояли неподвижно и глядели на меня без всякого выражения на мучнистых личиках.
– Господин! – тихо произнесла женщина. – Хлеба! Умоляю, хлеба! Мы умираем от голода.
– Хлеба, господин! – подхватил мальчик с пучком травинок.
Я оторопел. У меня с собой не было хлеба, да и вообще съестного. Даже денег не было – в лагере они ни к чему. Может, отдать им куртку? Выменяют на еду. Не знаю, что бы я сделал, но к нам уже шел солдат в голубом плаще с крестами, снимая с плеча мушкет.
– Уходите! – крикнул он женщине. – Приказ маршала Бассомпьера – расстрел на месте всех, кто кормит гугенотов, – сообщил он уже мне лично. – Пусть ваш Гиттон вас кормит!
Женщина покорно повернулась и побрела к городу, взяв за руки младших детей. Старший мальчик остался стоять.
– И ты иди! – пугнул его мушкетер прикладом.
– Гиттон не сдается? – поинтересовался Виньи у мушкетера.