Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции - стр. 47

Вадье, отправляясь в изгнание в 1815 году, сказал одному из своих друзей: «Прости мне девятое термидора!» И позже, в 1827 году, когда ему было 92 года, он заявил: «За всю свою жизнь я не совершил ни одного поступка, в котором бы после раскаивался [так! – А. Т.], за исключением того, что я не оценил Робеспьера».

Барер: «Я много думал об этом человеке. И убедился, что его господствующей идеей было установление республиканского строя… Мы не поняли его. У него была натура великого человека, и потомство несомненно дарует ему это имя!.. То был человек честный, безупречный, чистый республиканец».

Мы можем спросить: а как же честный человек устраивал, к примеру, явно сфальсифицированный процесс Дантона?

Ответ, очевидно, состоит в том, что ради себя Робеспьер никогда бы не пошел на подобную подлость (в этом смысле он, вне сомнений, был честным человеком). Но ради Революции… Он, как видно, полагал, что спасение Революции требует подобной пакости – и согласился, хотя, кажется, без особой охоты.

Если же говорить не о результатах деятельности, а о личности, то к чему же, в конечном счете, пришел безупречно честный Неподкупный – Робеспьер?

Крупнейший советский историк Манфред, всячески стремившийся обелить Робеспьера – отчасти по убеждению, отчасти следуя официальной доктрине, – тем не менее сам изложил проблему в следующем виде: «…Идеальный мир, как казалось Робеспьеру, был уже недалек. Что было препятствием на пути к нему? Раньше – роялисты, аристократы. Вторым эшелоном противников на пути приближения к идеальному строю были фейяны, Лафайет, Байи, Мунье и иные приверженцы конституционной монархии [тут Манфред обходит молчанием тот факт, что сам Робеспьер очень долго был, так же как они, приверженцем именно этой системы; впрочем, это не так важно, поскольку сейчас речь о взглядах Робеспьера двумя годами позже. – А. Т.]. Революция их также отбросила и смела со своего пути. Третьим эшелоном были жирондисты – Бриссо, Верньо, Бюзо, Ролан. Народное восстание 31 мая – 2 июня 1793 года сломило власть Жиронды и жирондистов.

После победы над Жирондой существовала недолгое время иллюзия, будто теперь можно сразу же перейти к этому справедливому обществу равенства. Жизненная практика разбила эти надежды. Для того чтобы достичь этого общества лучшего мира, нужно было преодолеть еще натиск таких могущественных противников, как…»

Тут я позволю себе оборвать цитату, ибо дело совсем не в том, какие противники обнаружились на четвертой стадии. Если бы их победили, наверно, объявилась бы «пятая волна». Гораздо более убедительным представляется точка зрения французского историка Кине, который пишет: «Дайте Робеспьеру эти несколько месяцев, которые требуют для него сейчас [историки XIX века – поклонники Робеспьера. –