Загадки истории. Междуречье - стр. 40
Все собранные средства правитель Лагаша направил на храмовое строительство. Гудеа построил – или, скорее, отремонтировал и возобновил – по меньшей мере пятнадцать крупных храмов. Наиболее важным стало сооружение поражавшего своим великолепием и роскошью центрального государственного храма Э-Нинну, располагавшегося в городе Нгирсу и посвященного богу Нин-Нгирсу. В надписи на одной из статуй Гудеа сказано: «Когда Нингирсу на город свой благосклонно взглянул, Гудеа в благочестивые пастыри в стране он избрал, из числа 216 000 человек руку его взял – (то для Нингирсу) город он очистил, огнем осветил, для кирпичей установил форму, как оракул, судьбу (каждого) кирпича определяющую. […] Для Нингирсу, своего хозяина, все необходимое он видимым сделал. Его сверкающий Энинну – птицу Анзуд – он построил (и) на место свое вернул, внутри него его любимую террасу в аромате кедра для него создал. […] Когда Энинну для Нингирсу он построил, Гудеа, энси Лагаша, роскошно его украсил. Храм, подобный этому, ни один правитель (до Гудеа) Нингирсу не построил, а он построил. Имя (свое) он начертал, все необходимое видимым сделал, приказы Нингирсу точно исполнил. Из района Маган диорит он вывез (и) в статую свою превратил. Он назвал ее „Хозяину моему храм его я построил, ради жизни – мой дар” (и) в Эинну ее внес».
О пристальном внимании Гудеа к сооружению храма свидетельствуют и строительные надписи, и литературные предания, и даже скульптурные изображения. Традиционной была диоритовая статуя, на которой лагашский царь изображался не гордым полководцем-завоевателем, побеждающим врагов и попирающим их трупы, как это было при Саргонидах, а скромным архитектором, внимательно изучающим чертеж будущего сооружения, разложенный у него на коленях.
Строительство храма Э-Нинну ярко описывает литературная легенда, записанная в состоящей из 12 колонок и 317 строк надписи на цилиндре А. В ней рассказывается о постигшей Шумер засухе, столь жестокой, что в стране пересохли колодцы и каналы, а жителям грозили неурожай и голод. Бог Нин-Нгирсу сообщил об этом Энлилю, а тот, в свою очередь, посоветовал ему подвигнуть «черноголовых», как называли себя шумеры, построить ему храм. Следуя совету, Нин-Нгирсу явился в священном сне Гудеа и повелел начать строительство. Правитель Лагаша не понял значения сна и обратился за разъяснением к толковательнице слов богов богине Нанше, однако не прямо, а через посредничество своей покровительницы богини Гатумдуг, моля ее прислать на помощь крылатых существ утукку и ламассу. Молитва достигла божественного слуха, и Нанше разъяснила Гудеа, что боги желают сооружения великого храма Нин-Нгирсу, после чего засуха прекратится. По совету божественной толковательницы царь пожертвовал Нин-Нгирсу запряженную ослами колесницу и получил взамен все необходимые разъяснения и план строительства храма. Видимо, именно этот план изображен развернутым на коленях статуи Гудеа. Помимо предоставления чертежа храма, бог перечислил различную культовую утварь и оружие, которые следует ему посвятить, описывая разные части святилища и назначая время начала закладки храма и знак, после которого следует приступить к строительству. После сооружения траншей для фундамента и освящения строительства богом было послано живительное дуновение, ветер переменился и изнуряющая засуха закончилась. Стоит отметить важную деталь, зафиксированную в предании – строительство храма подается не как самостоятельное решение правителя, а как исполнение желания бога, выраженного в виде таинственного сна. Представление о том, что правителем движут божественные силы и он лишь выполняет их распоряжения, было весьма характерно для шумерского мышления и вполне соответствовало той политической линии на символическое преуменьшение своего реального значения, которую последовательно проводил Гудеа.