Загадки истории. Чингисхан - стр. 6

Существует предположение, что «Сокровенное сказание» написано одним из ближайших сподвижников Чингисхана (возможно, его приемным сыном Шиги-Хутуху) вскоре после смерти великого завоевателя. Переоценить значение этого труда невозможно, потому что он дает совершенно исключительный взгляд изнутри, взгляд практически непосредственного очевидца событий или, по крайней мере, собеседника очевидцев. Особенно важно это произведение в том, что касается периода, предшествующего великому курултаю 1206 года – событию планетарного масштаба, провозгласившему создание Монгольской империи. Именно Чингисхан, который объединил действительно всех потомков древнего рода «монгол», извлек это почти забытое слово из глубин исторической памяти и назвал им объединенные под его началом народы. Только с этого времени громкое имя монголов и получает распространение, так что даже те племена и народы, которые не имели никакого отношения к изначальным монголам – татары, уйгуры, кипчаки (половцы) и другие – стали называть себя монголами.

Есть у «Сокровенного сказания» и минусы, как это ни странно, напрямую связанные с главным плюсом – монгольским происхождением. Это и почти полное отсутствие датировок, особенно событий XII века – периода становления государства Чингисхана, а также сам характер сочинения – в первую очередь, это все-таки «сказание», а не «история».

Только в XIX веке русский синолог П. И. Кафаров (в монашестве архимандрит Палладий, создатель русско-китайского словаря) перевел текст на русский язык. Ученым была проделана большая работа, требующая исключительной эрудиции. Она открыла путь западным специалистам для новых переводов: для Поля Пеллио (на французский), начатого около 1920 года и, к сожалению, не законченного в связи с его смертью, затем Гаерниша – на немецкий, Козина – на русский и Кливса – на английский, в то время как многие китайские и японские монголоведы отставали – они в то время лишь приступали к изучению текста «Сокровенного сказания».

Итак, источников не слишком много, и главный вопрос, возникающий в этой связи, – доверие к ним. Все-таки речь идет о делах давно минувших дней. Научный подход обязательно предполагает по-хорошему консервативный, недоверчивый взгляд и наличие у изучающего внутреннего редактора. Этот невидимый индикатор подвергает сомнению каждый, пусть даже самый гармоничный факт. Но это и не должно подавлять человека творческого. Иначе в результате появятся бездарные, серые тексты, которые количественно постараются убедить в своей несокрушимости. Исследователь с аналитическим складом ума, перерабатывая огромный пласт информации, должен сам прийти к вполне искреннему убеждению, что эта теория верна, и постараться убедить в этом читателя.