Загадка железного алиби (сборник) - стр. 4
– Что мы собираемся посмотреть сегодня? – торопливо вставил ее отец.
– Мы собираемся отправиться в Сити и осмотреть Темпл. Когда-то там жил Теккерей… и Оливер Голдсмит…
– Ладно, Темпл – это то, что надо.
– Потом Лондонский Тауэр. Он полон романтики. Особенно Кровавая Башня, где убили маленьких принцев. Разве это не ужас?
– Ужас, конечно, раз ты так говоришь.
– Ты такой милый! Обещаю дома в Техасе никому не рассказывать, что ты интересовался королями и всем прочим… если ты хоть немножко проявишь интерес. А иначе обязательно растрезвоню вокруг, что ты совершил ужасный поступок – снял шляпу, когда мимо прошел король Георг.
Политик улыбнулся. Уэст вдруг осознал, что и сам улыбается, хотя его это совершенно не касалось.
Возвратившийся официант принес грейпфрут и клубнику для Уэста. Не обращая внимания на Уэста, девушка положила газеты и приступила к завтраку. Однако Уэст то и дело посматривал на нее. Чувствуя гордость за свою страну, он сказал себе: «Это самая прекрасная вещь, которую я увидел за полгода в Европе. И она прибыла из дома!»
Когда через двадцать минут он с неохотой встал, его соотечественники все еще сидели за столиком, обсуждая свои планы на сегодня. Как всегда бывает в таких случаях, девушка предлагала, а мужчина соглашался.
Бросив последний взгляд на девушку, Уэст ступил на горячий тротуар Хеймаркета.
К себе он шел очень медленно. Его ждала работа, однако вместо того, чтобы заняться делом, он уселся в кабинете на балконе и залюбовался двором, ради которого, главным образом, и выбрал эту квартиру. Сюда, в самый центр огромного города, словно бы переместили частичку сельского пейзажа, зеленого, аккуратно подстриженного и ухоженного, который казался ему самой привлекательной достопримечательностью Англии. Стены домов заросли плющом, между цветочными клумбами вились узкие дорожки, а прямо напротив его окон располагались удивительно романтические ворота, которые почти никогда не открывались. Так он сидел и смотрел, представляя, как выглядела бы там, внизу, та девушка из «Карлтона». Вот она сидит на грубо сколоченной лавке; вот наклонилась над ухоженными цветами; вот стоит перед воротами, которые вдруг распахиваются, открывая вид на жаркую городскую улицу…
Но пока он воображал ее в этом саду, куда она вряд ли когда-нибудь заглянет, пока с горечью осознавал, что едва ли вообще ее больше увидит, внезапно его осенила мысль.
Сначала он отмахнулся от нее как от абсурдной и совершенно невозможной. Девушка была из тех, кого называют прекрасным, хотя и сильно затертым словом леди; он считал себя джентльменом. Таким, как они, не пристало делать подобные вещи. Поддайся он этому соблазну, она, скорее всего, будет возмущена, шокирована, и тогда он потеряет даже тот счастливый шанс, тот один шанс из тысячи, что когда-нибудь, где-нибудь все же сумеет с нею познакомиться.