Загадка воскресшей царевны - стр. 15

– Вон тем? – спросил Анатолий, кивая на дом за забором. Казалось странным, с какой настойчивостью отец пытался перевести разговор, чуть только он заходил о новых соседях.

– В том числе, – кивнул отец и начал хвалить кулинарные таланты жены, но Анатолий удивленно спросил:

– Что ж там за особы живут, что ты о них даже говорить не хочешь? Чем они тебе досадили? Бранчливые, что ли? Шерстят?

Отец расхохотался. Это было их семейное словцо: еще в детстве, когда шерстяной башлык, который на Анатолия надевали зимой, начинал колоться, мальчик ныл: башлык, мол, шерстит!

– Да нет, хорошие, простые люди, – ответил Дмитрий Ильич. – Сынок у них болезненный, иногда меня к нему зовут. Да и сам Филатов тоже простудился недавно.

– Ага, значит, их фамилия – Филатовы, – сделал простой вывод Анатолий.

Дмитрий Ильич слегка нахмурился, словно подосадовал на себя за обмолвку.

Настроение у него явно испортилось, но Анатолий не мог понять отчего. Впрочем, он решил не продолжать разговор, который был отцу неприятен. Вот только почему у матери сделался такой встревоженный вид?… Что-то не так с этими Филатовыми, но что?

Да ладно, какое его дело, в конце концов?

После сытного обеда стало клонить в сон. И воздух был сладок, и спокойствие реяло в нем, как аромат цветов… «А почему бы не вздремнуть?» – подумал Анатолий и только собрался подняться в свою комнату, как вдруг испуганный девичий голос нарушил тишину:

– Дмитрий Ильич! Дмитрий Ильич!

Отец так и вскинулся, бросился к перилам:

– Анна Федоровна? Это вы? Что случилось?

– Сереже опять плохо! – раздался крик. – Пожалуйста, идемте!

– Иду! – ответил отец, исчезая в комнатах и через мгновение выбегая оттуда со своим медицинским саквояжем.

Секунда – и его не стало на террасе. Прошумели кусты, трава – и стало тихо.

Анатолий изумленно посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на мать.

Вера Савельевна стиснула дрожащие губы. Глаза были полны тревоги, на щеках появились красные пятна – значит, близки слезы. Она сняла красивый кружевной передник, нервно скомкала, потом зачем-то аккуратно развесила на перилах террасы… мысли ее сейчас явно были не о переднике!

«Что происходит? – изумился Анатолий. – Отец сорвался с места, будто его позвали, по меньшей мере, к умирающему брату! Мама, такое впечатление, сейчас заплачет. Неужели им так дороги эти люди? А мне сначала показалось, что, наоборот, между ними неприязненные отношения…»

– Я принесу мед, – сказала мать, выходя, и Анатолий понял, что она не хочет никаких вопросов о соседях.

Загадочно… Очень загадочно!