Загадка Старого Леса - стр. 6
Настала тишина. Потом у подножия дерева послышался мерный, дробный стук. Полковник догадался, что это капает кровь.
– Кто проходил здесь? О ком ты предупреждал? – спросил Себастьяно Проколо.
– Этого я тебе не скажу, – ответила сорока. – Даже не проси.
И снова тишина. Только стук капель крови по стволу.
– Наверно, рана пустяковая, – сказал полковник.
– Да какая разница. И вообще это не твое дело. Я и так хотел убраться восвояси из этих злосчастных мест. Вот наивный: думал, что меня отблагодарят за преданную службу. Но теперь я сыт по горло, мне здесь опостылело. Тут все одряхлело, все на ладан дышит, того и гляди превратится в труху. Морро умер. Да и ты уже не мальчик, дорогой мой полковник.
– Если не прекратишь своей болтовни, всажу еще одну пулю, – пригрозил Проколо.
Сорока пробормотала что-то, расслышать было невозможно. Ее голос слабел, становился все глуше, и говорила она теперь с трудом.
– Ты ранил меня, и это подло, – сказала сорока, помолчав. – Наверняка я умру. Но прежде чем умереть, я хочу прочесть стихотворение.
– Стихотворение?
– Да, – с грустью промолвила сорока. – Поэзия – единственная моя отрада. Правда, стихосложение дается мне нелегко. Почти никогда не удается подобрать рифму. И разумеется, кто-то должен слушать мои стихи, иначе зачем сочинять? За весь год лишь два раза…
– Ладно, – перебил ее полковник. – Только не тяни, давай поскорее…
В тишине было слышно, как капает кровь – капли стали совсем мелкими и скупыми. Собрав последние силы, сорока гордо подняла голову и, опираясь на крылья, посмотрела на луну. Потом раздался ее хриплый голос, и в нем была странная нежность:
Сорока запнулась и, тяжело дыша, произнесла виновато:
– Вот незадача: я сбился. Такое иногда случается со мной, ума не приложу, почему…
Полковник, махнув рукой, дал ей понять, что ничего страшного и он терпеливо ждет.
– Итак, – сказала птица, – на чем мы там остановились?