Загадка снежных яблок - стр. 25
– Жизнь нелегка для одинокой женщины. Оставим в стороне финансовое бремя содержания дома и покрытия личных расходов, есть еще вопрос безопасности. Я предлагаю вам отказаться от этого дома и переехать ко мне. Там много места, и вы сможете свободно приходить и уходить, когда захотите, не беспокоясь о деньгах.
– Я не понимаю вас, Порфирий Иванович.
– Наверное не время… и период траура… я знаю, что есть приличия… но я поспешил, пока кто-то другой… – купец покраснел, шумно выдохнул и, наконец, решился: – Я прошу вас Анастасия Васильевна оказать мне честь и принять мою руку и сердце, как говорится… в общем… стать моей супругой.
Если бы Максимов не был таким милым и трогательным и брат не отзывался о нем так высоко, Настя бы расхохоталась. Вот это да!
– Это очень щедро и… мило, уважаемый Порфирий Иванович, но… я не готова принять…
– Пожалуйста, не отвечайте мне сейчас. Анастасия Васильевна. Но помните, что я всегда готов оказать вам… любую помощь и поддержку. Я ни в коем случае не ожидал, что вы дадите мне ответ немедленно.
Спасибо, Порфирий Иванович. Это очень… мило с вашей стороны
– Вовсе нет, Анастасия Васильевна. Надеюсь, с моей стороны не будет слишком самонадеянно сказать, что я считал вашего брата своим другом. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне, если вам что-то понадобится, и обязательно сообщите, когда состоятся похороны. Я бы хотел выразить свое почтение.
– Непременно.
Купец с явным облечением поднялся, еще раз выразил почтение и удалился. А Настя почувствовала огромное облегчение, оставшись одна.
Хотя не совсем одна. Видимо Аграфена оправилась настолько, что беспардонно подслушивала под дверью. А иначе откуда послышался такой разочарованный вздох!
Глава 8.
Граф Кречетников с семьей жил во внушительном особняке с колоннами на Верхнем Откосе. Усадьба князей Гагариных значительно уступала ему в солидности, зато от улицы ее отделял небольшой сад. Здесь же особняк доминировал в квартале и хорошо был виден с пароходов, неторопливо пыхтящих летом на Волге. Вид из окон наверняка открывался просто восхитительный.
Гагарин поднялся по мраморным ступеням и позвонил в дверь.
– Чем могу помочь? – спросил лакей в ливрее, открывший дверь. Он был прекрасным дополнением к дому, статным и хорошо сложенным, свидетельствуя о высоких стандартах хозяев.
– Князь Гагарин к графу Кречетникову. Доложи, любезный.
– Не принимают.
– Впустите! – раздался властный голос откуда-то справа от лакея.
Дворецкий, худой и высокомерный, словно из них двоих князем был именно он, уставился на Гагарина.