Загадка лондонского Мясника - стр. 34
– Мне кажется, он пытался завязать, – сказала Эльза. – И не раз. – Она виновато улыбнулась. – Если я начну делать вашу работу, вы меня остановите, ладно?
– Знак Зодиака? – спросил старший инспектор.
Эльза широко раскрыла глаза:
– Телец. Об этом свидетельствует гобой, о котором вы упоминали в заметках. Тельцы очень музыкальны. Да отстаньте же от меня, Мэллори!
Все рассмеялись.
Я наклонился и осмотрел шею Адама Джонса, потом – Хьюго Бака. По длине, глубине и цвету раны были совершенно одинаковыми.
– Один разрез, – сказал я. – Один разрез в правильно выбранном месте.
– Порой и одного хватает, – отозвался Мэллори. – Заговорщики нанесли Цезарю двадцать три раны. Но римский врач, который его осматривал, заключил, что Цезарь выжил бы, если бы один из ударов не попал в сердце.
Эльза показала на швы, оставшиеся на телах там, где она разрезала их, чтобы изучить содержимое желудков.
– Как видно по сжатым кулакам, в момент смерти у мистера Бака случился трупный спазм. То, что вы любите называть Помпейским моментом, инспектор. Однако с мистером Джонсом дело обстоит иначе. Окоченели у него только ноги. Как вы знаете, обычно тела застывают в течение двух часов. Если только какая-нибудь часть тела не тратит энергию. В этом случае происходит химическая реакция – потеря аденозинтрифосфата, или АТФ, – вследствие которой мышцы затвердевают и сокращаются. Поэтому окоченение ног означает одно – перед смертью их мышцы очень активно работали.
Мы посмотрели на тело Адама Джонса.
– Выходит, он бежал, – сказал Мэллори. – Нет…
– Убегал, – закончил я.
Ольсен улыбнулась мне, как учительница – лучшему ученику, и протянула что-то, будто вручая награду.
– Это принадлежало банкиру. – Она уронила мне в ладонь какую-то штуковину.
Я разжал пальцы. На меня, точно из могилы, таращился твердый голубой шарик.
– У Хьюго Бака был стеклянный глаз, – сказала Эльза.
Шесть
Вечерело. Я припарковался неподалеку от Риджентс-парк. В буйстве красного и золотого цветов деревья были прекрасны, до листопада еще оставалось время. Правда, совсем немного, подумал я, направляясь к стеклянным дверям многоквартирного дома и жалея, что не надел пальто. Холодало прямо на глазах.
Консьерж безропотно меня впустил. Миссис Бак снова была в халате. Я все не мог решить, рановато сейчас для него или слишком поздно. Однако на этот раз волосы Наташи были сухими. И она оказалась не одна.
Через гостиную прошел мужчина с бокалом шампанского в одной руке и сигаретой в другой. Я узнал шофера из черного «мерса». Даже несмотря на то, что он был в трусах.