Загадка Эндхауза - стр. 18
– Évidemment![26]
– Бедная Фредди, – задумчиво продолжала Ник. – Как ей не везет… А ведь все уже почти сладилось однажды. Она нашла его и все ему выложила, и он был совсем не против, только вот денег, чтобы привести в отель женщину, у него не оказалось. Кончилось тем, что раскошелилась она, а он взял денежки и скрылся, и никто с тех пор о нем ничего не слышал. Ну, не мерзость ли, я вас спрашиваю?
– Святые небеса! – воскликнул я.
– Мой друг Гастингс шокирован, – заметил Пуаро. – Будьте, пожалуйста, осторожнее, мадемуазель. Он отстал от жизни, понимаете ли. Совсем недавно вернулся из дальних краев, где бескрайние просторы и все такое прочее, так что ему еще предстоит обучиться современному языку.
– А что тут особенного? – удивилась Ник, широко раскрыв глаза. – Все знают, что такие люди есть. Хотя, по мне, так это все равно подлость. Бедная старушка Фредди оказалась тогда в аховом положении, она прямо не знала, куда приткнуться…
– Да, неприятно. А ваш другой друг, мадемуазель? Капитан Челленджер?
– Джордж? Его я знаю всю жизнь – ну, последние пять лет по крайней мере. Отличный парень, наш Джордж.
– И хочет, чтобы вы вышли за него замуж, а?
– Да, иногда. За полночь или после второго бокала портвейна.
– Но вы тверды, как кремень.
– Что толку нам с Джорджем жениться? У нас на двоих и стручка бобового нет. К тому же с ним можно умереть от скуки. От него только и слышишь: «надо играть за своих» да «старая добрая школа». А самому уже сорок.
Это замечание заставило меня слегка моргнуть.
– То есть он уже одной ногой в могиле, – сказал Пуаро. – О! Не обращайте на меня внимания, мадемуазель. Я старый дедушка, я никто. Расскажите мне лучше о несчастных случаях. Начнем с картины…
– Ее опять повесили – на новый шнур. Можете посмотреть, если хотите.
Она встала и вышла из комнаты, мы – за нею. В ее спальне прямо над изголовьем висела написанная маслом картина в массивной раме.
– С вашего позволения, мадемуазель, – пробормотал Пуаро, снял туфли и взобрался на кровать. Внимательно изучив и шнур, и картину, он осторожно потянул ее на себя за край рамы, затем, скорчив гримасу, спустился.
– Да, если такая штука упадет кому-то на голову, ничего хорошего не будет… А раньше картина тоже висела на куске электрического провода?
– Да, только потоньше. Теперь я выбрала самый толстый.
– Это вполне понятно. А вы осматривали место разрыва – края были потерты?
– Наверное, да – но вообще-то я не обратила внимания. А зачем?
– Вот именно, зачем… Тем не менее мне бы очень хотелось на него взглянуть. Он еще в доме?