Zадача будет выполнена! Ни шагу назад - стр. 5
При таком результате экипажу гарантированный пипец. Может, только водителя-механика более-менее целым вытащат со своего штатного места, а командиру и стрелку обеспечен гарантированный разбор на части: они же по факту своими задницами сидят на карусели автомата заряжания. А там, между прочим, при полной укладке больше двадцати снарядов. Ну, понятно, что какое-то количество они отстрелять успели, ну пусть их там осталось треть – меньше десятка снарядов. Но при калибре снаряда в 125 миллиметров сильно легче будет, если под твоей задницей одновременно взорвутся не двадцать снарядов, а, к примеру, семь? Думаю, не очень. В каждом снаряде около пяти килограмм взрывчатки.
Я карабкаюсь по дну окопа не в тыл, ближе к высоткам, а наоборот, глубже на поле боя, поближе к врагу. Проскакиваю изгиб окопа, когда за моей спиной слышатся взрывы, и тугой пинок взрывной волны проносится по траншее и, уткнувшись в поворот, взлетает вверх. Вовремя я успел свернуть: замешкайся хоть на пару секунд, и прилетел бы мне в спину волшебный пендель, а может, еще и осколками спину бы нафаршировало.
Ноги скользят в жидкой грязи, так и норовя разъехаться или поскользнуться. Чертова грязь, как же она задолбала! Вчера весь день и сегодня с утра шел моросящий, мелкий майский дождик, который напитывал землю влагой, превращая ее в непроходимое болото. От этого дождя только одна радость – низко висящие серые тучи, которые выступают надежным заслоном от украинских беспилотников и коптеров.
Вражеские штурмовики, двигавшиеся за танком, засекли мой выстрел и обстреляли покинутую мной позицию из гранатометов. Я их обхитрил и успел свалить в неожиданном для них направлении. Они рассуждали логично и, предположив, что после выстрела по танку я двинусь себе в тыл, сейчас обстреливают дальнюю от меня часть траншеи. А я в другом месте. Но злорадствовать мне некогда, надо добраться до припрятанной «дашки». Она дура здоровая, ее в руках не утащишь, поэтому мы с Бамутом загодя ее припрятали.
Пулемет ДШКМ лежал там, где его и оставили, – в норе, выкопанной в склоне окопа и закрытой деревянным щитом. Я вытащил пулемет из тайника, поднатужился, хотел было водрузить его на стрелковую позицию, но передумал. Нефиг светить себя раньше времени.
Весит пулемет без станка без малого сорок килограмм. К пулемету присобачены самодельные сошки. Он на них, конечно, скачет при стрельбе очередями, как безумный сайгак, но станок я бы один никогда не поднял, там же почти сто пятьдесят килограмм выходит вместе с пулеметом. Я ж не Геракл, можно от натуги не просто обосраться, но и грыжу схватить.