Зачет по тварезнанию - стр. 8
- Студент Торнсен, что вы себе позволяете?! – гаркнула на него я от всей души.
Он бросил короткий взгляд на порталистов, а потом выпрямился (хотя под грузом «обстоятельств» это было непросто даже такому здоровяку, как он).
- Извините, лея Хольм. Что вы имеете в виду? – ровно поинтересовался он.
- То, что до отправки осталось всего, - я подняла взгляд на хронометр с обратным отсчетом, обязательный компонент портального зала, - десять минут!
С совестью у Торнсена проблем не было за неимением совести, поскольку моя тирада его нисколько не задела. Напротив, мне показалось, он даже слегка расслабился.
- Но я же здесь, - невозмутимо ответил он, даже слегка пожал плечами, оттянутыми весом рюкзака.
Нужно будет, пожалуй, позаигрывать с ним на глазах у Сафониэля. Чтобы ему жизнь медом не казалась.
… Им обоим жизнь медом не казалась, кстати!
- Я не успеваю сделать сверку оборудования! – возмутилась я.
- Какое счастье! – устало выдохнул он.
- Что вы себе позволяете?!
Торнсен молчал в своей обычной манере, и мне даже показалось, что его слова мне причудились.
Арка дилинькнула, напоминая, что до активации осталось две минуты. Я махнула рукой на разборки. Если он что-то забыл, буду выедать ему мозг всю экспедицию. Пусть готовится.
Я набросила на плечи свой рюкзак, тоже немаленький, кстати. И вышла первой к порталу.
Однако когда раздался долгий гудок, информирующий об открытии пространственного коридора, Торнсен сдвинул меня с пути, как пушинку, и первым прошел вперед.
Я вылетела следом, злая, как выпень с отдавленным хвостом.
- Я должна была идти первой! – набросилась я на него, обогнув по дуге и повернувшись к нему лицом. – Я – преподаватель!
- А я – мужчина, - невозмутимо ответил на это студент.
Я хотела было пройтись по этому самонадеянному «я - мужчина», но опасный блеск в глубине его особенно ледяных сейчас глаз заставил меня промолчать. Я оступилась и пошатнулась. Непривычный вес за спиной потянул меня назад, но Торнсен отреагировал молниеносно, поймав меня широкими, крепкими ладонями за бока.
Ребра обожгло касанием, будто это были не мужские руки, а две раскаленные сковородки.
Я в недоумении подняла взгляд.
Глаза студента Торнсена, который располагался теперь от меня в непозволительной близости, были черными. Лишь по самому краю огромного зрачка сиял льдом голубой ободок.
Я уперлась в его предплечья, заставляя меня отпустить. И снова обжигаясь, теперь, правда, более приятным наощупь теплом. Парень разжал ладони, но на коже в месте соприкосновения еще горел оставшийся след.
- Спасибо, - выдохнула я, пытаясь осмыслить неожиданные ощущения.